Если ему скажут написать рапорт об увольнении, то он с радостью сделает это. Пришло время зарабатывать деньги. Может быть, если у него будет куча бабок, то он сможет вернуть Циркачку, так он ласково называл бывшую супругу, которая только и умела, что устраивать цирк. Он наивно полагал, что после развода освободится от нее, но до сих пор видел только минусы жизни в одиночку. Она постоянно звонила ему, чтобы он помог ей. То с машиной, то с детьми, то с сортирным бачком, так как кнопка не нажимается. Как будто ее новый хахаль не мог взять эти обязанности на себя. «Если не умеет, то пусть научится», – сказал он ей во время последнего разговора. «Ричард нужен мне не для этого», – ответила она, чем довела его до исступления. С тех пор Дух не отвечал на ее звонки и не заплатил вовремя алименты. Пусть Ричард покажет себя, раз уж он занял его место в доме. Сейчас, однако, ему подумалось, что, имея кругленькую сумму на счету, он, возможно, научился бы переносить частые перепады настроения Циркачки и даже говорить с ней по-аглицки. Особенно в некоторых ситуациях.

Валигура ждал его вместе с тремя смурными мужиками в штатском. Когда вошел Дух, они прервали оживленную дискуссию. У одного из гостей был искусственный глаз. Он был высокий, но даже с двумя глазами его трудно было бы назвать привлекательным. Духу казалось, что циклоп пялится не на его погоны, а на обувь. В памяти сразу же всплыл косоглазый товарищ, а в душе – надежда, что рыжий вредитель не подыхает сейчас в муках от употребления тухлой скумбрии.

– Познакомьтесь. – Шеф представил его. – Это новые люди в отделе. Их прислали к нам из Белостока. Офицеры Строиньский, Вех и Пацек из Центрального бюро расследований. Ты по-прежнему отвечаешь за следствие. У коллег будет только несколько замечаний.

Дух сел прямо, побритой щекой в сторону шефа. Переведя взгляд на лацкан своего парадного кителя, он отметил, что след от горчицы все еще хорошо виден. Ему казалось, что скучающие ребята из Белостока смотрят только на его пятно. Духновский ждал инструкций, чувствуя, как утренняя колбаса жжет ему желудок.

– Говорят, что у вас есть профайлер, который работает по этому делу, – начал Строиньский, самый младший из них. – Может, Майер? Он работал у нас по делу о янтарной мафии. Когда строили перегонный завод, это была просто чума. Я тогда впервые в жизни держал в руках кусок янтаря весом в тысячу восемьсот граммов. Он был похож на увесистую буханку хлеба. Старатель нашел ее, кажется, на Стогах. Мы все знаем, как она к нему попала. Через трубу для запуска иглофильтра. – Он громко засмеялся. – Насколько мне известно, янтарь был продан за сто пятьдесят тысяч. Сегодня его оценили бы в триста. Без инклюзов, но и без врастаний веток и мусора. Чистенький оранжево-молочный янтарь. Заодно удалось поймать по горячим следам парочку клиентов во время кражи топлива. Хорошо работает, шельма. Он указал конкретную улицу, и оказалось, что клиент там и живет.