Настолько поверхностный подход к вопросу вызывал у него скуку. Он совсем не доверял так называемым «блаженным» – производившим впечатление бесконечно добрых, великодушных и чистых как слеза, причем особенно тем, кто посвятил свою жизнь другим. Судья был твердо уверен в том, что они просто боялись жить собственной. Здоровый эгоизм и умение удовлетворять свои настоящие потребности – это были, по его мнению, ключи к обретению счастья. Конечно, Шиманьского интересовала в данном случае не философия Ницше, хотя он частенько его почитывал, а умение любить себя, каким бы банальным это ни казалось. Все субъективно и зависит от точки зрения. Проблема в том, что жизнь коротка, любил говорить он. Именно потому мы так отчаянно боремся, а порой пляшем как марионетки, несмотря на то что музыка не очень-то нам по вкусу. То полька, то реквием. Хип-хоп, а потом танцы в сельском клубе. Конечно, он знал таких, кто сказал бы: баста. Когда-то он тоже относился к их числу. Но ноги большинства известных ему людей смогли бы справиться с любым ритмом. Отсюда – трупы, грабежи и обман. Во всем виноват короткий срок человеческой жизни.

Ему недавно стукнуло пятьдесят девять лет, и он решил, что поживет еще двадцать один. Ему нравились круглые числа, он никогда не брал сдачу. Повеситься он не сможет, так как боится высоты. Проще всего застрелиться, пистолет есть. Последнее время он все чаще думал о том, что будет, когда погаснет свет. Что еще он хотел бы сделать? Нужно ли ему что-то исправлять? Зло не существует. Это просто большой мешок, в который можно сунуть табу – все темное, неприкасаемое и непонятное. Но амбиции, желания и, прежде всего, страх реально существуют. Человек ощущает их по многу раз в день. Именно они инспирируют борьбу или танец. Не надо этого стыдиться, надо смиренно принять. Каждый может стать преступником. Каждый в какой-то степени слаб и боязлив.

Люди предпочитают считать себя в принципе добропорядочными гражданами. «Я никогда не совершу ничего подобного», – говорят они. Он слышал это на судебных заседаниях сотни, тысячи раз. Даже тогда, когда улики не оставляли сомнений. Поэтому судья Шиманьский создал собственный кодекс и всегда поступал согласно своим принципам. Он давно уже не говорил вслух того, что думал. Это все равно не имело для дела особого значения. Он был председателем Гданьского областного суда уже семнадцатый год, но так и не полюбил свою работу. Начинал в качестве специалиста по уголовному праву. Тогда еще верил в нечто под названием «справедливость». Сегодня считал, что данное понятие не имеет смысла, это лишь красивая теория, так же как зло. Судебный процесс – это просто представление, иногда очень показательное, иногда, наоборот, камерное. Чемпионат высшей лиги: прокурор против адвоката. Всем плевать, что на самом деле думает суд. Роль суда сводится к раздаче желтых либо красных карточек и присуждению очков. Если из документов следовало, что чаша Фемиды склоняется в пользу обвиняемого, гол получал адвокат. В противном случае повод для торжества появлялся у прокурора. Кодекс Шиманьского явно свидетельствовал: если вина обвиняемого документально не доказана, нельзя никого наказывать. Лучше отпустить разбойника, чем иметь на своей совести человека, в виновности которого ты не уверен. Именно поэтому судья Шиманьский спал спокойно. Так было до сегодняшнего вечера.