– Пани Аня, сделайте, пожалуйста, кофе с коньяком.

– Присяжные уже в зале десять двадцать четыре. Ждут.

Он кивнул в знак готовности, хотя она не могла этого видеть.

– Можно с двойным.

После чего принялся удалять СМС-сообщения и список контактов из своего личного телефона.

Иза знала, что ей необходимо спать, но после разговора с полицейским психологом у нее не получалось сомкнуть глаз без помощи снотворного. Она лежала в темноте и переворачивалась с боку на бок. Сегодня ей было уже значительно лучше. Вчера ее отключили от аппаратуры и перевели в обычную палату, однако она по-прежнему была совершенно одна. Кроме реабилитологов и медсестры ей не с кем было перекинуться даже парой слов, а под дверью палаты постоянно дежурил полицейский, который не производил впечаления человека, способного защитить ее в случае опасности. Тем не менее его оружие и волчий взгляд немного успокаивали ее. Поначалу Иза даже побаивалась нападения, а теперь ее это скорее смешило. Как можно проникнуть незамеченным через столько больничных дверей и коридоров, пробраться в отделение и найти ее палату? Она сочла, что ее безопасности может что-то угрожать после выписки из больницы, но не сейчас. Иза попросила, чтобы ей удалили мочевой катетер, и, несмотря на довольно сильные боли в животе, самостоятельно вставала в туалет. Врач сказал, что это хорошо для профилактики пролежней, да и вообще, движение ускоряет восстановление организма.

– Рана заживает очень хорошо, как на собаке, – добавил он.

Но память все еще подводила. Иза помнила все ровно до того момента, когда они с Иглой вошли в клуб, как она встала, опершись о барную стойку, – и до тех шагов за дверью. Игла сказал ей спрятаться. Потом был провал. Лицо Люции появлялось почти в каждом сне, стоило ей лишь сомкнуть веки. Иза хотела как можно скорее вернуться домой, к ребенку. Муж больше не приходил. Он утверждал, что врачи не позволяют ему приводить сына, а оставить его не на кого. Иза не поверила ему. Наверняка ребенка он подбросил матери, а сам пошел в загул. С завтрашнего дня ее можно будет беспрепятственно навещать, тогда уж муженек не выкрутится. Эта мысль придавала ей сил.

Иза потянулась к тумбочке и взяла мобильный. Более сильной рукой нажала кнопку, активирующую телефон. На экране появилось лицо сына в объятиях Еремея. Ей очень хотелось позвонить, но она знала, что все спят. Она всегда просыпалась среди ночи, в одно и то же время. Муж очень много работал, рассказывал, что в фирме сейчас трудные времена. Из его отдела уволили пятьдесят человек. Это чудо, что его не понизили. Он даже смирился с тем, что ему могут урезать зарплату, и уверял, что мать очень ему помогает. Иза пробормотала, что это просто замечательно. Но в глубине души она была недовольна. Это очередное одолжение, из-за которого потом опять придется прогибаться. Почувствовав, что ей надо в туалет, опустила ноги, сунула в тапки и с трудом встала. Можно было позвать медсестру, но она хотела пройтись сама, решив по дороге попросить снотворного.