Ответ я уже знал. Потому что просматривал профиль Джейсона, удаляя его фотографии в синей толстовке. Сам я «Инстаграмом» не пользуюсь. Но один «друг» моего сына в этой социальной сети снова и снова напоминал о себе, ставил «лайки» его постам, пытался наладить общение и предлагал Джейсону в ответ тоже ставить ему «лайки». Трудно объяснить, почему это бросилось мне в глаза. В профиле и постах того «друга» фотографии Гленна Шелби не фигурировали. Я просто знал. От экрана, будто ядовитый химикат, страница за страницей исходила безысходность.

На этот раз Шелби преследовал моего сына.

А на ту вечеринку поехал, чтобы изнасиловать его.

Теперь вы понимаете причину того изнурительного страха, который охватил меня, когда я узнал, что Джейсон был в лесу.

Парсонсу я ничего не сказал.

– Это уже кое-что, детектив. И даже немало. У меня к вам просьба. Вы говорите, что нашли записи об изнасиловании?

Ну да. Этот парень хранил что-то вроде подробного отчета. Детали вполне соответствуют обнаруженным нами уликам. Плод больного ума, скажу я вам.

– Это может показаться странным, но ими можно было бы воспользоваться, чтобы помочь Дженни восстановить память. Позволите мне на них взглянуть? Или, может, вы мне их скопируете?

О господи. В самом деле странно. Неужели ей действительно так нужно знать, что он думал и чувствовал, когда творил с ней все эти вещи?

– Я поговорю с ней и ее родителями. Но мне не хотелось бы давать им надежду, если у нас не будет этих записей.

Я вам их пришлю.

– Спасибо.

Да, чуть не забыл. Помните того ветерана из Орегона? Помните?

Я помнил.

Он говорит, что откопал то дело. Информация поступила из школы. Учитель увидел на рубашке парня кровь и отвел к медсестре. Та сказала, что такой порез вряд ли был случайным. Слишком четкий, будто кто-то сделал его преднамеренно.