– Могли бы вы посмотреть его, доктор?

– Что, сейчас?

– Si.

Джесе задумался. Таким образом он одним выстрелом убьет двух зайцев. Ожоговую повязку Альфонсо необходимо поменять. Когда-то это в любом случае нужно будет сделать. Машинное отделение – не самое удачное место для этого, но где сейчас лучше? Весь корабль превратился в гору зловонных фекалий.

– Я только возьму сумку. Подождите меня здесь.

– Спасибо.

Джесе торопливо прошел в аптечную кладовку. Свежая ожоговая повязка, хирургические щипцы… Что еще? Глупый вопрос. Он сунул в карман еще три ампулы и шприц-ручку – так, на всякий случай. И, может быть, еще немножечко морфина. Блин, почему бы и нет?! Они должны были расписываться за него, отчитываться за каждый использованный кубик, но, черт побери, все это было подотчетно именно ему.

Эта штука попадет прямиком в мою чертову кровь!

– Джесе!

От звука голоса Марты он с виноватым видом вздрогнул. Сколько времени она уже следит за ним? Он не слышал, как она вошла в комнату. Видела ли она, как он брал ампулы?

– Бин заболел, Джесе.

Проклятье!

– Где он?

– У себя в каюте. Я взяла для него немного… немного регидрата.

Голос ее звучал неестественно, глаза покраснели. Марта была пьяна. Кто он такой, чтобы осуждать ее за это? В каком-то смысле для него это стало облегчением. Она была наблюдательна, обладала интуицией и, если бы не была на подпитии, вероятно, заметила бы, что его долго нет на месте. А может, и не заметила бы: у других докторов в его прежнем хирургическом отделении на то, чтобы начать что-то замечать, ушло шесть месяцев.

– Я зайду посмотреть его, когда освобожусь.

Ее и так прищуренные глаза припухли. Она действительно «рвала берега», как сама выразилась бы.