Его дочь уже должна была быть здесь, а ее нет. Она должна была быть здесь, с ним. Может, она запаздывает, едва прошептал голос разума. Но нет, видел он этот взгляд, которым она смотрела на него в последнее время. Он прекрасно знал этот взгляд. Тот же взгляд, который он видел уже пять лет назад. Взгляд, который говорил: «Ну все. Прощай».

Внутри у него поднялась обжигающая, ядовитая волна, и вот он уже пинком распахивает дверцы платяного шкафа. Рюкзака на обычном месте нет. Пустые места на полках, среди аккуратно сложенной стопочками одежды. О, Дикон знал эти признаки. Все эти штучки у него за спиной. Секреты. Один раз он их уже упустил. Больше этого не повторится. Один за другим он опустошал ящики на пол, капая на пол пивом, роясь в поисках подсказок. Вдруг он замер. Его пронзила холодная уверенность: он знал, где она. В том самом месте, куда бегала ее гребаная мать.

Сучка, маленькая сучка.

Шатаясь, он вернулся в гостиную, вздернул протестующего Гранта на ноги и сунул ему ключи от машины.

— Мы едем за Элли. Ты поведешь.

Сучка, маленькая сучка.

Они прихватили с собой еще пару жестянок, на дорожку. Солнце уже наливалось оранжевым, когда они тряслись по проселку по направлению к дому Фальков.

— Вон она, — ткнул пальцем Дикон. — К реке идет.

— Ни хрена не вижу, — нахмурился Грант, но пикап остановил.