– Извините, что вмешиваюсь, – сказала Ал, когда они поравнялись с нами, волоча чемоданы на колесиках, – я ненароком услышала, как вы упомянули какой-то пожар на Аннапурне…
Мужчина с женщиной оглядели нас с ног до головы.
– А вы не знали? Говорят, там было что-то вроде религиозной коммуны, а может, просто постоялый двор. В общем, сгорело все дотла, погибли человек десять. К приезду полиции остались только обугленные косточки. Что ужасно, сплошная молодежь, вся жизнь, можно сказать, впереди, а тут такая трагедия… И никто, главное, не знает: то ли поджог, то ли несчастный случай. Очень, очень печальная история.
Они еще постояли немного, вроде бы поджидая от нас какой-то реакции, а потом пошли себе дальше в здание аэровокзала.
Вот и все, что нам известно. До сих пор неясно, что послужило причиной пожара. К моменту нашего возвращения в Англию тему успела растиражировать пресса: «Непальский секс-культ во власти огня! Жуткая гибель британских студентов!» Шесть из десяти найденных трупов удалось опознать, в том числе Эбигейл и одну из ее подруг, а вот еще четверо обгорели так, что криминалистам не с чем было работать, разве что применить ДНК-анализ. В одной из заметок упоминалось, что образцы тканей действительно направили в лабораторию, но об этом я уже ничего больше не нашла, так что нам с Ал было неясно, оказалась ли Линна жертвой пожара или куда-то смылась, подобно остальным разбежавшимся членам коммуны. Нам неизвестна судьба Раджа и Салли, Черы и Айсис. Вернувшись, мы попытались было разыскать семью Рут, но имея на руках одно лишь имя, без фамилии… В общем, пустой номер. Ал, кстати, пыталась оправдаться за свое интервью тем, что эта публикация, может статься, попадет на глаза родственникам Рут. Насколько мне известно, никаких звонков в газету не было. А почему так – это уже другой вопрос…
* * *
Я перескакиваю с психбольничной веб-страницы на «Фейсбук» и заново перечитываю сообщения, посланные с фейскового аккаунта Дейзи:
«Эмма, помоги!».
«Эмма, помоги!».
«Мне холодно».
«Мне холодно».
«Ты так и не вернулась за мной».
«Ты так и не вернулась за мной».
«Никогда не хотела умереть в одиночку».
«Никогда не хотела умереть в одиночку».
Вопрос: могло это быть делом рук Линны? Ответ: конечно. Но каким, интересно, образом она разжилась номером моего мобильника, чтобы прислать вот это:
Помнится, Ал рассказывала, что есть некий веб-сайт, где можно раздобыть координаты того или иного человека, однако Линна никогда не отличалась технической подкованностью. В противном случае она смогла бы отыскать Айзека в Сети, вместо того чтобы обращаться в Армию спасения. И как быть с письмом? Оно пропало, но я читала и перечитывала его столько раз, что почерк, можно сказать, у меня на сетчатке отпечатался. Понятия не имею, какая была манера письма у Линны, да и Ал уже не поможет: расставаясь с прошлым, она выкинула все открытки и письма той поры.