– Черт возьми, что ты городишь?

– Он всегда говорил, что дети богатых людей, как правило, никудышные бизнесмены, потому что никогда не знали чувства голода. Это беспокоило его постоянно – мол, вы способны уничтожить все, что он создал своими руками.

– Отец никогда не говорил мне ничего подобного! – сказала Нэнси недоверчиво.

– Но он устроил все так, чтобы вы сражались друг с другом. Он вырастил и воспитал тебя как руководителя компании, но не сделал тебя ее главой и сказал Питеру, что президентом будет он. Вот почему вам с братом пришлось схлестнуться. Он хотел, чтобы победил самый достойный.

– Я тебе не верю, – проговорила Нэнси, но в голосе ее не было уверенности. Дэнни сердит, потому что его переиграли, вот и ищет выход своему гневу. Но это еще не доказательство, что он лжет. Она похолодела.

– Хочешь – верь, хочешь – нет. Я лишь передал то, что говорил твой отец.

– Папа сказал Питеру, что хочет видеть его во главе компании?

– Конечно. Если не веришь, спроси Питера.

– Если я не верю тебе, то уж Питеру и подавно.

– Я впервые увидел тебя, когда тебе было два дня от роду, – вздохнул Дэнни, и в его голосе послышались другие, усталые, нотки. – Я знал тебя всю жизнь. Ты добрый человек с жесткой жилкой, как твой отец. Я не хотел бы столкнуться с тобой ни по делам бизнеса, ни по каким-то другим. Прости, что я коснулся этой темы.

Теперь она ему верила. В его голосе звучало подлинное сожаление, показавшееся ей искренним. Нэнси шокировало его признание, она вдруг почувствовала слабость и головокружение. Нэнси молчала, пытаясь прийти в себя.

– Надеюсь увидеть тебя на заседании правления, – сказал Дэнни.

– О’кей.

– До свидания, Нэнси.

– До свидания, Дэнни. – Она повесила трубку.

– Мой Бог, ты вела себя блистательно! – восхитился Мервин.

Она слабо улыбнулась:

– Спасибо.