– Майн герр, это закрытая…

– Вы дадите мне пройти! – рыкнул Коль с такой яростью, что молодой охранник испугался.

Другой охранник, вооруженный пистолетом-пулеметом Эрма, посмотрел в их сторону.

– Из своего служебного здания я выйду через дверь в конце этого коридора. На кружной путь у меня нет времени.

Молодой эсэсовец встревоженно огляделся по сторонам. Никто не говорил ни слова. В итоге он кивнул.

Ноги болели, но Коль прошагал коридор и вышел навстречу жаркому полуденному солнцу. Сообразив, куда идти дальше, он поправил ягнячью шерсть в правом ботинке. Потом отправился на север, к отелю «Метрополь».

– А-а, мистер Джон Диллинджер! – Отто Веббер показал Полу на стул в темном углу «Арийского кафе».

Он схватил Пола за руку и прошептал:

– Я за тебя беспокоился! А то новостей нет. Звонок мой сработал? По радио ничего не говорят. Хотя разве наш крысенок Геббельс станет вещать по государственному радио об убийстве?

Улыбка Веббера померкла.

– Дружище, что случилось? Вид у тебя не радостный.

Не успел Шуман ответить, его заметила официантка Лизель и подлетела к столику.

– Привет, любимый! – проворковала она и надулась. – Бесстыдник, в прошлый раз ты даже не поцеловал меня на прощание. Что тебе принести?

– Пшоррский эль.

– С удовольствием! Я скучала по тебе.

Проигнорированный официанткой, Веббер раздраженно проговорил:

– Эй, простите, простите! Мне берлинский лагер.

Лизель наклонилась и поцеловала Пола в щеку. Он вдохнул резкий аромат ее духов, не улетучившийся даже после ее ухода. Он подумал о сирени, подумал о Кэт, а потом, решительно отринув эти думы, объяснил, что случилось на стадионе и потом.

– О нет, наш друг Морган! – в ужасе воскликнул Веббер.