Когда Коль вместе с эсэсовцами стоял у пятого учебного здания, в кармане у него лежали подлинный паспорт Шумана и фальшивый Таггерта, а в душе царило смятение, вызванное чувством долга. В конце концов он поступил определенным образом. Жаль только, что пришлось действовать против своей родины.

Как эмигрировать, Коль тоже решил. Он не покажет, что осведомлен о планах Янссена (хотя необдуманные реплики в адрес молодого человека прекратятся), он скажет то, что пожелает главный инспектор Хорхер, он больше не спустится в подвал штаб-квартиры крипо, где работают счетно-сортировочные «Дехомаги»; убийства вроде гатовского он станет расследовать, как угодно начальству, то есть никак. Он станет образцовым нацистским полицейским.

В феврале Коль отправится на конференцию Международной комиссии уголовной полиции и возьмет с собой всю семью. Из Лондона они переберутся в Нью-Йорк, где пару лет назад обосновались два двоюродных брата Коля.

Коль – старший инспектор крипо, в Лондон поедет по служебным делам, следовательно, без проблем оформит нужные документы и разрешение на вывоз из страны крупной суммы. Разумеется, без хитрых маневров в подготовке не обойтись, только кто в Германии не умеет интриговать?

Хайди, конечно, обрадуется переменам и шансу найти убежище для детей. Гюнтер ускользнет от школьного гитлерюгенда. Хильда продолжит учебу и, возможно, станет-таки университетским преподавателем, как мечтает.

У старшей дочери имелась сложность в лице Генриха Захса, ее жениха. Однако инспектор решил, что уговорит юношу отправиться с ними. Захс – ярый противник национал-социалистов, близких родственников не имеет, а в Шарлотту влюблен так, что последует за ней хоть на край света. Молодой Генрих – способный госслужащий, бегло говорит по-английски и, вопреки приступам артрита, неутомимый работник. Коль подозревал, что работу в Америке он найдет куда быстрее его самого.

А вот Коль начнет все сначала, в его-то возрасте! Задача архисложная! Как ни странно, Коль подумал о «Майн кампф», нелепом опусе фюрера. «Моя борьба»… Да, борьба предстоит нешуточная – усталому главе семейства придется начинать с нуля в возрасте, когда полагается передавать дела молодым инспекторам, а самому брать отгулы и водить детей в бассейн с волнами при луна-парке. Только отнюдь не из-за будущих проблем и неизвестности Коль глотал слезы и прятал глаза от молодых эсэсовцев.

Нет, Коль оплакивал то, что встало перед глазами после поворота на Берлин – по равнинам Пруссии. Пыльные и тусклые сухим летним вечером, они тем не менее источали величие и ощутимую значимость. Эти равнины Коль считал своей Германией, великой страной, законы и идеалы которой, как ни прискорбно, украли воры.