Тарек кивнул.

— Они нас не видят, так что и об этом не волнуйтесь. Вообще ни о чем не волнуйтесь, главное, ищите грабителя, — наставлял Баумгарт.

— Ясно, — сказал Тарек.

Баумгарт нажал кнопку внутренней связи:

— Ведите!

Портер отошел к дальней стене. Ладони у него стали холодными и липкими; пришлось вытирать их о брюки. Он чувствовал, как пульс бьется на шее, кровь прилила к голове. Уотсон стоял рядом с ним и смотрел на соседнюю комнату. Вот открылась дверь, и двое полицейских ввели шестерых парней.

— Номер четыре, — сразу же сказал Тарек. — Это он. Я уверен.

Портер сделал шаг вперед, чтобы лучше видеть.

Судя по меткам на стене, ростом он был чуть ниже метра девяноста. Белый, совсем молодой, лет двадцати с небольшим, с бритой головой и многочисленными пирсингами в ушах. Правую его руку почти сплошь покрывали татуировки: на плече — дракон, ближе к кисти — мультяшная птичка Твити. Левая рука, как ни странно, осталась чистой. Парень смотрел прямо перед собой, выпятив подбородок.

У Портера застучало в затылке.

Баумгарт снова принялся листать дело.

— В ваших показаниях ничего не говорится о татуировках.

— На нем была куртка; я не видел его рук, — ответил Тарек. — На правом ухе у него тоже есть татуировка, ее я заметил и сказал о ней.

— По вашим словам, его так трясло, что он едва мог держать пистолет ровно. Сейчас он совсем не выглядит взволнованным, — заметил Баумгарт. — Наоборот, кажется совершенно спокойным, хладнокровным.

— Это он. Проверьте ухо!

Баумгарт снова нажал кнопку внутренней связи:

— Номер четыре, шаг вперед и повернитесь налево.

Портер готов был поклясться, что перед тем, как выполнить приказ, парень ухмыльнулся. Похоже, все происходящее доставляло ему удовольствие. Он тоже заметил темные буквы на мочке уха:

— Вон там, я вижу!

— Где? Я вижу только целую тонну гвоздей, — ответил Баумгарт.