Ее окружала безумная, темная, ревущая стихия. Что-то больно ударило Сэм по щеке, потом она начала падать, ударилась обо что-то твердое, еще раз и еще.

Затем падение прекратилось. Она по-прежнему слышала шум, грохот, дребезжание, вой, но они становились все более приглушенными и далекими.

И вдруг наступила тишина.

Сэм лежала в темноте. Плотно закрыла глаза, потом снова открыла их. Но ничего не увидела.

Она попыталась пошевелить руками. И не смогла.

Тогда она попробовала пошевелить ногами. Головой. Ничего не получалось. Ее словно залили цементом.

Сэм начала пробирать дрожь.

Пустота. Это была та самая пустота, которая снилась ей, когда «мерседес» полетел в пропасть.

Пустота, в которой она никогда не увидит Ники.

И Ричарда тоже.

Вообще никого не увидит.

Она почувствовала приступ ужаса. Конец уже близок.

Полчаса – вот все, что есть у человека, подмятого лавиной. После этого его даже и искать перестают, считая мертвым.

Где она находилась? Сколько метров пролетела? Насколько глубоко засыпана снегом?

Она чувствовала вокруг себя холод.

И тишину.

Это смерть.

Сэм попыталась пошевелиться еще раз. Правая рука двигалась, но что-то держало ее.

Ремешок лыжной палки. Она поворочала рукой, освободила ее. Смогла прикоснуться к лицу. Провела пальцами по лбу, носу, рту. «Это я. Я жива». Потрогала щеку. Щеку жгло и саднило.

«Как я лежу: где верх, где низ?»