— Мы вообще-то с дороги! — напомнил Владимир.

— Да-да! — спохватился Александр и пояснил: — Библиотека-читальня на первом этаже, а мои покои — на втором. Сейчас я посвечу вам, зайду вперед!

В следующем помещении, довольно просторном, в полумраке угадывались столы и высокие стеллажи.

— Разрешите! — Александр взял чемодан у Яринки, и они, пройдя в конец комнаты, подошли к деревянной лестнице.

Александр стал боком подниматься по узким ступеням, освещая дорогу незваным гостям. На втором этаже обжитой оказалась всего одна комната, но очень большая, служившая нынешнему временному хозяину кабинетом, спальней и кухней.

Вскоре на старинном овальном столе с резными ножками была разложена нехитрая снедь: половинка буханки хлеба, несколько очищенных луковиц, немного нарезанного тонкими ломтиками сала, сваренные вкрутую яйца. На примусе в кастрюле закипала вода для чая.

— Мой брат перед гражданской войной начал писать роман, в котором одним из главных персонажей стала Розалия Любомирская-Ходкевич. К сожалению, он не успел закончить. — Яринка не спешила перейти к цели их поездки и пока присматривалась к Александру. — Наш предок Шарль де Виржи был в нее влюблен. Ее казнили по приговору революционного трибунала за то, что она готовила побег малолетнего сына короля. Наш предок чувствовал вину за ее гибель, поэтому впоследствии перекупил поместье в Чернобыле, где она родилась, и там жил с семьей. Поместье стало нашим родовым имением и продолжало быть таковым до самой революции. Брат переписывался с потомками рода Ходкевичей, в частности, с владелицей здешнего имения — княгиней Софией Ходкевич, мечтал приехать сюда и лично познакомиться.