Кай сделал жест рукой, как будто это должно быть ясно и младенцу.

– Ну, странный такой. Как будто окрас меняет. И не догонял многого. Нас, приятель, трудно провести, – пояснил Кай со знанием дела.

– Это как это? – поинтересовался Доусон.

– Это когда хочешь соскочить. Вот делал бы все постепенно, никто бы и не просек.

Доусон слышал и о таком способе, но тот требовал тщательной подготовки и колоссального терпения.

– И Лирон его просек?

– Если б нет, то все нахлебались бы дерьма. Лирон решил, что отчесаться не поможет, так что надо выпускать шланги.

Доусон был рад, что знает достаточно, чтобы понять, что «отчесаться» значит «избить», а «выпустить шланги» – «зарезать». Его удивили такие откровения со стороны Кая. Хотя Лирон, арестованный по обвинению в убийстве, вернется теперь не скоро.

– А когда вы узнали, что Дивэйн все еще жив?

– Не знаю, приятель, – пожал плечами Кай.

– А вы-то сами были в больнице? – настаивал Кевин.

Еще одно пожатие плечами в ответ.

– Значит, вы принимали участие в убийстве? – не отставал Доусон. – Это вы затеяли драку в коридоре, чтобы ваш «приятель» смог проникнуть в палату и закончить начатое?

На Кая все это не произвело никакого впечатления, и он вновь пожал плечами.

– Боже, вы здесь все как…

– Нет, чувак, здесь ты не вкуриваешь, – сказал Кай с первым намеком на какие-то эмоции. – Лирон был придурок, который рулил здесь по законам крови. А я не такой.

Доусон знал, что это значит. В банду можно было попасть, только совершив преступление, а выйти из нее, только пролив чью-то кровь. Дивэйну же пришлось заплатить за свое желание по самой высшей мере.

– То есть вы от смерти Дивэйна только выиграли? – поинтересовался полицейский. Он увидел, как в сузившихся глазах Кая промелькнуло раздражение, хотя на лице оставалось все то же любезное выражение.

– А что мне было делать, коль место освободилось, а?

– Кто сказал ему, Кай? – задал прямой вопрос Доусон. – Кто сказал Лирону, что Дивэйн все еще жив?