– Спасибо.

– Не нужно меня благодарить. Все удовольствие вместе со штрафом и буксировкой будет стоить тебе двести долларов.

– Двести долларов? У меня нет столько денег, чтобы платить дурацкий штраф за неправильную парковку.

– В самом деле? Ну, возможно, я подергаю за ниточки, окажу тебе услугу… Но это дело придется отработать: у меня дома нужно кое-что покрасить. – Чандлер улыбнулся и перестал листать блокнот. – Вот, нашел. Райт жил в одном квартале от станции метро «Истерн-Маркет». Его тело нашли в Гарфилд-парке. Это угол Ф и Второй улицы. Примерно в полудюжине кварталов от суда.

– А как Райт обычно возвращался с работы?

– Его коллеги говорят, что он либо шел пешком, либо брал такси, но чаще всего ездил на метро.

– А Гарфилд-парк ему по дороге?

Чандлер склонил голову, внимательно изучая свои записи.

– Не совсем. Обычно он поворачивал налево после Второй улицы на Е и шел домой. Он не стал бы заходить в парк.

– У него есть собака или другой домашний питомец? Может быть, он зашел домой, а потом отправился погулять в парк…

– Да, у него есть собака, но домой он не заходил. Во всяком случае, у нас сложилось такое впечатление. И если б он захотел погулять с собакой, то Мэрион-парк гораздо ближе к его дому.

– Это странно.

Глаза Чандлера сузились, он о чем-то задумался.

– В Мэрион-парке есть то, чего нет в Гарфилд-парке.

– Что именно?

– Полицейский участок на противоположной стороне улицы.

– Тот, кто его убил, мог это знать.

– Существование участка не является секретом. Мы хотим, чтобы все знали о нашем присутствии, что может послужить средством устрашения для преступников.

– Его убили в парке или тело принесли туда?

– На траве есть кровь. Однако мы не нашли стреляных гильз – во всяком случае, пока не нашли. Стрелок должен был использовать глушитель, если только это не случайное ограбление. Глушитель сложно приспособить к револьверу. Если он стрелял из полуавтоматического пистолета, мы должны найти гильзы, если только их не подобрали.