Один раз она чуть не поскользнулась и не упала, а потом никак не могла попасть ключом в замок на дверце автомобиля. Она сказала себе, что то, чем она занималась, было, конечно же, глупо с ее стороны, и именно поэтому реакция Стефана была такой сильной. Его жена, видимо, жила в большом страхе.

– Она думала, что я убийца! – вслух произнесла Катрин и пронзительно рассмеялась, но это был смех на грани плача, и она резко замолчала.

Наконец ей удалось открыть дверцу, и она села в машину, но затем ей снова потребовалось какое-то время, чтобы попасть ключом в замок зажигания. И все это время она не могла отделаться от маячившего у нее перед глазами образа: огромная жирная гусеница вползает в свой домишко…

«Как будто я пьяна», – подумала Мишо.

Как бы определил психиатр, до какой степени она была больна, ставя ей диагноз после этого поступка? Стефан в свое время бессердечно отделался от нее, а потом она отправилась к его дому и настолько вошла в роль той женщины, на которой он потом женился, что впала в болезненную зависимость от таких походов и была вынуждена ежедневно предаваться слежке и наблюдениям. В какой-то момент это стало постоянным занятием, которое Катрин не хотелось бросать, которое было одним из ее ежедневных ритуалов и придавало распорядку ее дня определенную структуру, особенно в те дни, когда она не смела идти в «У Надин». Просто посмотреть, чем там занимается Паулина – дома, на своем рабочем месте… Вскоре Мишо уже была довольно хорошо осведомлена о ее привычках, знала, как у нее протекают дни, в какие часы она делает определенные дела. Пару раз Катрин даже преследовала жену Стефана на машине, для чего брала напрокат разные автомобили, чтобы не быть узнанной.

Катрин была тенью Паулины – и, играя эту роль, испытывала ощущение частичной принадлежности к ее жизни. Ни больше и ни меньше. Она частично проживала ту жизнь, которая ожидала бы ее со Стефаном. Не то чтобы это был тот мужчина, которого она когда-нибудь смогла бы полюбить, но он был единственным человеком, которого Катрин однажды восприняла как спасение от одиночества…

Мишо вспомнила, что в этот день вообще не хотела идти к его дому, но в итоге все же не выдержала, не смогла отказаться от этого.

Вероятно, она очень больна. У нее сильное психическое расстройство. Вероятно, самым лучший выход – просто покончить со всем этим.

Где-то в затылке всплывало: Анри приводил все в порядок, Анри был источником утешения и уверенности, в руках Анри она могла плакать, чувствуя при этом, как окружающий ее холод постепенно проходит. Он был ее родным домом. Он был ее убежищем.