– Я тороплюсь, потому что люблю тебя и хочу, чтобы ты была счастлива и здорова. Но я действовал размеренно, когда синтезировал
Целую минуту она хранила молчание, и казалось, что вокруг нее сгущается воздух.
– Я не уверена, что хочу быть твоей подопытной морской свинкой.
– Моя прекрасная Констанс, ты морская свинка только в том смысле, что это лекарство разработано только для одного человека – для тебя. И нет никого, на ком бы я мог его еще опробовать.
– За исключением себя.
– Это совсем другое дело.
Он невольно отметил, что даже в таком изнуренном состоянии вспыльчивость не покидает ее. Констанс уже покачала головой и собиралась что-то сказать, но Диоген тут же заговорил, стараясь успокоить ее:
– Все это для тебя ново. И ты больна. Дай этому снадобью время. Пожалуйста. Это все, о чем я прошу.
С явным раздражением она громко выдохнула и отбросила волосы с лица, ничего не сказав. Диоген взглянул на пакет. Он увеличил поток, чтобы ввести эликсир как можно быстрее, и к этому моменту пакет опустел примерно наполовину.
– Твое плохое настроение – последствия дефективного эликсира, – сказал Диоген, и как только он это произнес, то понял, что совершил ошибку.
– Мое
– Прости, я не знал, что настолько тебя беспокою. Я дам тебе всю свободу, которую ты только пожелаешь. Просто скажи, чего ты хочешь.
– Для начала избавься от того телескопа в башне. Мне кажется, что ты следишь за мной.
Диоген с удивлением отметил, что лицо его заливает предательский румянец.
– Я так и думала, – сказала она, пристально глядя на него. – Ты шпионил за мной. Наверняка, когда я на днях купалась.
Диоген смутился. Он не смог заставить себя отрицать это обвинение, и его молчание рассказало ей обо всем красноречивее слов.
– Пока тебя не было, здесь все было хорошо. Я бы хотела, чтобы ты и вовсе не возвращался.
Эти слова ударили Диогена почти физически ощутимо – словно кто-то незримый нанес ему полосную ножевую рану.