Еще я узнала, что доверие завоевывается ценой определенного риска. На моих семинарах и даже на индивидуальных занятиях тюремная охрана не присутствовала. Однажды для нас не нашлось свободного помещения, и мои мужчины предложили провести занятие наверху, где располагались камеры. В принципе, это было запрещено, но охрана позволила – на мой страх и риск. Я оказалась в щекотливой ситуации: если со мной что-то случится, пресса катком проедется по незадачливой писательнице, которая сама подвела себя под монастырь. Если отказаться, мои ученики решат, что я им не доверяю. Наверх я поднималась с трепыхавшимся в горле сердцем… но все обошлось. В целом заключенные были со мной очень вежливы и с большим энтузиазмом учились писать биографии, романы, короткие рассказы и стихи. Это, как мне объяснили, положительно влияет на их самооценку и снижает риск рецидива.

И все же внешность бывает обманчива: недосчитавшись иных «студентов», я узнавала, что им в двадцать четыре часа «сменили хату» (перевели в другую тюрьму) за хранение наркотиков или владение мобильным телефоном. Между заключенными случались жестокие стычки (один из них убил сокамерника как раз в тот период, когда я работала в тюрьме). А еще мне рассказывали местные легенды о романах между охранниками и заключенными.

В первые дни я сгорала от любопытства, какие же преступления совершили мои «студенты». По неписаным тюремным законам, расспрашивать заключенных «западло», но иногда их тянуло на откровенность: один признался, что он насильник, другой оказался убийцей. Как я потом жалела, что они не промолчали! Насколько проще было воспринимать их просто как людей, которые хотят научиться писать книги! В конце концов, слово – универсальный инструмент социального равенства.

Все это – и не только – вдохновило меня на создание «Жены моего мужа». Надеюсь, вы прочли роман с удовольствием.