Я решила, что днем поиграю в шахматы, зарегистрируюсь на сайте классических фильмов, может быть, займусь уборкой – в верхних комнатах полно пыли. Ни при каких обстоятельствах не стану следить за соседями.

Даже за Расселами.

В особенности за Расселами.

Стоя у окна кухни, я даже не смотрю на их дом. Поворачиваюсь к нему спиной, возвращаюсь к дивану, ложусь.

Проходит несколько мгновений.

«Жаль, что, зная ее суицидальные наклонности…»

Я бросаю взгляд на горку пилюль на столе. Потом поднимаюсь, спускаю ноги на коврик и сгребаю пилюли в горсть.

«Присяжные полагают, что Мадлен Элстер совершила самоубийство в состоянии психического расстройства».

Вы не правы, думаю я. Случилось нечто иное.

Одну за одной я опускаю таблетки во флаконы. Крепко завинчиваю крышки.

Потом устраиваюсь на диване и ловлю себя на мысли об Итане. Придет ли он еще? Может быть, захочет поболтать.

«Я не мог пойти дальше», – мрачно произносит Джимми.

– …Не могла пойти дальше, – повторяю я.

Прошел еще один час. Кухню освещают косые лучи закатного солнца. Я уже порядком набралась. В комнату, прихрамывая, входит кот. Когда я пытаюсь осмотреть его лапу, жалобно мяукает.

Я хмурюсь. Хоть раз за этот год вспомнила я о ветеринаре?

– Безответственно с моей стороны, – говорю я Панчу.

Он жмурится, устраивается у меня в ногах.

На экране Джимми заставляет Ким Новак подняться на колокольню.

«Я не мог пойти за ней, но я пытался, Бог свидетель! – кричит он, хватая Ким за плечи. – Человеку не часто выпадает второй шанс. Я хочу избавиться от преследования!»