– В детстве ты… мучил животных, – говорю я, стараясь придать голосу твердость.
– Угу, но это просто. Я дал вашему коту крысу, которую перед тем искромсал. Я поймал ее в нашем подвале. Этот город отвратителен. – Он смотрит на лезвие. Потом на меня. – Что-то еще? Продолжайте. Вы способны на большее.
Делаю глубокий вдох и продолжаю угадывать.
– Тебе нравится манипулировать людьми.
– Ну да. То есть… угу. – Он чешет загривок. – Это забавно. И просто. С вами совсем просто.
Он подмигивает мне.
Что-то задевает мою руку. Краем глаза вижу, что телефон, соскользнув с подушки, уперся в мой локоть.
– С Дженнифер я почувствовал себя слишком сильным. – У Итана задумчивый вид. – Это было чересчур. Не надо было торопиться. – Он кладет нож на бедро, поглаживает лезвием джинсы, словно точит. Оно вжикает по ткани. – И я не хотел, чтобы вы считали меня угрозой. Поэтому сказал, что скучаю по друзьям. Сделал вид, что я гей. Несколько раз пускал слезу. Вам стало жаль меня, и вы подумали, что я этот… – Он умолкает. – Потому что, как уже было сказано, я, типа, не могу тебя достать.
Я закрываю глаза. Мысленно вижу телефон, будто он освещен.
– Послушайте – вы заметили, как я раздевался перед окном? Я делал это пару раз. Знаю, один раз вы меня видели.
С трудом сглатываю. Медленно завожу локоть обратно на подушку, и телефон скользит вдоль моей руки.
– Что еще? Может быть, проблемы с папочкой? – Он снова ухмыляется. – Знаю, что иногда говорил о нем. Мой настоящий отец не Алистер. Алистер – просто несчастный мужик.
Чувствую у запястья прохладный и гладкий экран.
– Ты не…
– Что?
– Ты не уважаешь личное пространство других людей.
– Что ж, я здесь, не так ли?
Я снова киваю. Провожу по экрану большим пальцем.
– Я вам говорил: вы мне интересны. Та старая стерва из нашего квартала рассказала мне о вас. Ну, очевидно, не все. С тех пор я многое узнал. Вот поэтому я и принес ту свечку. Мама ничего об этом не знала. Она не разрешила бы мне. – Он умолкает, разглядывает меня. – Спорю, вы были хорошенькой.
Он подносит нож для писем к моему лицу. Отводит лезвием прядь со щеки. Я вздрагиваю, судорожно вздыхаю.