«Я бы не хотел, чтобы мой сын путался со взрослой женщиной», – сказал Алистер.

Не ради Итана, но ради меня.

– Но что поделать? Один из психологов сказал родителям, что я просто испорченный. – Он вновь пожимает плечами. – Прекрасно. Охренительно.

Гнев, сквернословие – его куда-то заносит. Кровь стучит у меня в висках. Сосредоточься. Вспоминай. Думай.

– Знаешь, мне и копов немного жалко. Тот мужик всё пытался поладить с тобой. Ну просто святой. – Опять хмыкает. – Другая – настоящая стерва.

Я его почти не слушаю.

– Расскажи о матери, – бормочу я.

Он смотрит на меня.

– Что?

– Твоя мама, – кивая, говорю я. – Расскажи мне о ней.

Пауза. Грохотание грома.

– Что… рассказать? – осторожно спрашивает он.

Я откашливаюсь.

– Ты говорил, ее дружки плохо с тобой обращались.

Теперь он смотрит на меня со злостью.

– Я говорил, они поколачивали меня.

– Да. Уверена, это часто случалось.

– Угу. – Продолжает сердито смотреть на меня. – А что?

– Ты сказал, что считал себя испорченным.

– Я сказал, что так говорил другой психолог.