— Врешь! Если их больше, то ты знаешь какие-то имена, и тогда у тебя есть шанс договориться.

Истерика тут же прекратилась.

— И о чем же? — спросил Зик уже почти нормальным голосом.

У двери их встретил стареющий черный лабрадор со слезящимися глазами.

— Если я попаду за решетку, что станет с Дейвом? — спросил Зик у Домьера.

Пес завилял хвостом, когда Зик произнес его имя. Полицейский из Милуоки покачал головой.

— Господи Иисусе…

Пес наблюдал, как они просматривают негативы, которыми была набита кладовая. Зик хранил их в больших коричневых конвертах с подписанными в углах названиями изданий. Они нашли нужный конверт и соответствующий оттиск, и Зик посмотрел его на свет.

— Да, это он. Похоже, качество хорошее.

Они направились обратно в училище. Принтер оказался размером с «фольксваген», но первый отпечаток удалось получить через десять минут. Зик вытащил фотографию и протянул Домьеру.

Полицейский из Милуоки посмотрел на нее и отдал Лукасу.

— Тоже дрянь. Ты зря потратил время.

Фотография осталась черно-белой, но вышла более четкой. Лукас поднес ее к настольной лампе и принялся рассматривать. Мужчина с эрекцией и обнаженный мальчик на заднем плане. Голые стены.

— Нога этого парня выглядит странно. — Лукас вытащил из кармана газетную копию. На ней ноги казались совсем размытыми. — А здесь… Даже не знаю, это брак в негативе или у него что-то не так с ногой?

Зик принес лупу, положил на фотографию, наклонился и стал медленно перемещать ее.

— Нет, думаю, дело в ноге. Такое впечатление, что здесь следы шва или шрам.

— Проклятье! — воскликнул Лукас. У него перехватило дыхание. — Вот почему ему нужна Уэзер. Должно быть, она зашивала ему ногу.

— Ты нашел его? — спросил Домьер.

— У меня кое-что появилось, — ответил Лукас. — Где я могу найти врача, чтобы задать несколько вопросов?