Когда я уже клала сумку в багажник своего автомобиля, у своей калитки появилась соседка Маргарет.

– Ох, слава богу, что с вами все в порядке, – сказала она. – Могу я предложить вам чашку чая?

– Это очень любезно с вашей стороны, – смущенно ответила я, – но мне необходимо к Полли. Я оставила ее у своей мамы.

– Вчера вечером я очень разволновалась. Так разволновалась, что едва не позвонила в полицию.

– Извините, если мы доставили вам беспокойство.

– Надо сказать, я еще никогда не слышала таких грубых разговоров.

Я захлопнула крышку багажника.

– Просто даже и не знаю, как извиниться. Это больше не повторится, я вам обещаю. Думаю, мы скоро вообще отсюда съедем.

– Жаль, – сказала она, хотя выражение лица у нее было такое, как будто ей вовсе не жаль. – Я должна вам сказать, что, после того как вы уехали, появилась другая девушка. Она тоже выражалась очень грубо.

– Какая девушка?

– Довольно высокая. Я не стала ее рассматривать. Она стояла на улице и вопила во все горло.

Я смутилась.

– Правда? А вы запомнили, как она выглядела?

– Кое-что запомнила.

– Симпатичная? Метиска?

– Темнокожая, вы имеете в виду? По-моему, нет, не темнокожая. Было плохо видно, и я не хотела проявлять чрезмерное любопытство… – Она замолчала, слегка нервничая.

– Но ведь трудно этого не увидеть, если выйти на ваш порог, – сказала я.

– Да, верно. – Она, похоже, почувствовала облегчение. – Она точно была белая. С длинными волосами.

– Что она говорила? – Я открыла дверцу со стороны водителя.

Маргарет Хендерсон слегка зарделась.