Отложив листки, он пожевал губами.

– Очень даже неплохо.

– Не уверена, что ваш агент справится, – отозвалась Шарлотта. – Ему пришлось бы проникнуть на базу военно-воздушных сил США в 1978 году.

Подняв глаза от бумаги, Мишел ответил ей ледяной улыбкой.

– О, думаю, мы справимся.

Он протянул руку, и Шарлотта ее пожала.

– И мою дочь вы должны забрать у этих людей, – напомнил Маррити.

– Да, конечно, – ответил Мишел. Лепидопт поймал взгляд Маррити и едва заметно кивнул. Потом указал на листки, исчерченные угольками от спичек. – Сложите их пополам по горизонтали так, чтобы значки оказались снаружи, но постарайтесь не размазать уголь, и приложите к коже под рубашками, верхней частью наружу. Они быстро смажутся, но важен первый ожог. Позже сможете сделать такие же еще раз.

Шарлотта, забрав свой лист, хотела встать, но Лепидопт поднял ладонь:

– Простите, мисс Тина, но сделать это придется здесь. Мы не можем ни одного из вас выпускать из поля зрения, а провожать вас в дамскую комнату я не собираюсь.

Маррити начал расстегивать рубашку. Он заметил, как Лепидопт, глянув поверх голов на галерею, коснулся подбородка и снова опустил взгляд на стол.

«Сигнал наблюдателю? – подумал он. – Бьюсь об заклад, мы тут не задержимся».

Он приложил свой лист бумаги к коже и застегнулся. Шарлотта, справившись со своим экземпляром, оправила блузку. Маррити поднял голову и хотел было что-то сказать, но передумал.

Лепидопт вопросительно поднял бровь.

– Ничего, – сказал Маррити, – просто…

Он обернулся к Шарлотте.

– У тебя ничего не… – Он кивнул на свою расстегнутую рубашку.

Она тоже коснулась блузки в том месте, где спрятала бумагу.

– Да. Бумага, она как будто… – она хихикнула, но сразу прикусила губу. – По-моему, у меня бьется твое сердце.

Маррити смущенно улыбнулся. Так оно и было – бумага легонько пульсировала в ритме сердца – но не его сердца.