— Сегодня у меня первый рабочий день, — произнесла она сонно. — Я не могу сегодня остаться дома.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросил Томас. — Ты и так работала всю ночь. Когда ты легла спать?

Анника заставила себя спустить ноги с кровати и отбросила в сторону одеяло.

— Сегодня мой первый рабочий день после шестимесячного отпуска, — сказала она. — Я не могу остаться дома, во всяком случае сегодня.

— Но ты же теперь можешь работать дома! — воскликнул Томас, вставая. — Тебе же дали ноутбук и все такое!

От усталости перед глазами Анники мелькали разноцветные огоньки. Черт! — она не могла сейчас вести этот спор, сейчас, когда изо всех сил пыталась использовать свой мозг отнюдь не для домашней работы!

— Я не могу! — закричала она. — Я не могу сейчас заниматься всей этой ерундой, когда у меня есть веские причины уехать из дома!

Она схватила халат и решительно пошла в ванную, чувствуя тошноту и головокружение. Войдя в ванную, она поняла, где была несколько минут назад. Мертвая Каролина фон Беринг по-прежнему лежала в ванне. Анника отпрянула и вернулась в спальню.

— Ты говорил, что будешь работать до того, как представишь министру свое предложение на совещании, — сказала она. — Это было вчера, а теперь ты говоришь, что тебе опять надо идти на твою проклятую работу. А как же я? Кто подумает обо мне? Когда наступит моя очередь?

Томас, неся свой пиджак, прошел мимо жены в кабинет.

— Твоя очередь? — повторил он. — Ты и так уже завладела всем столом. Посмотри, твоими бумагами завалены все мои памятные записки.

— Прости, ради бога! — взвизгнула Анника, подбежала к столу и схватила свой блокнот. — Прошу прощения! Я так виновата! Прости, что я захватила клочок твоего стола! Прости за то, что я вообще существую!

— Я ухожу, — сказал Томас, направившись к лестнице.

Анника бросилась ему наперерез и вытянула вперед руки, глядя мужу в глаза. Халат сполз с плеч, она стояла перед Томасом практически голая.

— Никуда ты не пойдешь!

Глаза Томаса налились кровью от гнева.

— Я уйду, даже если мне для этого придется отодвинуть тебя силой, — сказал он.

— Я не могу одна справиться с хозяйством, — заявила Анника. — Убирать, готовить, стирать, отвечать за детей, работать полный день и не оставлять следов в кабинете. Даже ты мог бы это заметить!

Томас, тяжело дыша, смотрел ей в лицо. Потом стиснул зубы так, что побелели скулы. Он взял себя в руки, успокоился и несколько раз вздохнул. Эти вздохи были больше похожи на всхлипывание.

— О господи, — сказал он, повернулся и, прикрыв глаза рукой, пошел назад в спальню.