– Что ты имеешь в виду? – спросил Брайан.

– Он начинается с чего-то небольшого, со случайной мысли или легкой чесотки, и постепенно растет.

– Или уменьшается, – заметил он, посмотрев на низ своего живота.

– Ну, это потом. А сначала он растет и растет, набирает силу, потом происходит взрыв, наступает своего рода смерть, желания затухают, и ты обычно закрываешь глаза и отключаешься.

А сейчас она открыла глаза в чужой постели и решила, что мысли о сексе с человеком, которого она сейчас ненавидит, вызваны ее близостью к смерти. И хотя злость на него буквально выплескивалась наружу, она с большим трудом подавила желание вылезти из постели, прошлепать босиком в его комнату и разбудить его так же, как он разбудил ее в то утро.

Но затем она поняла, что ей нужен не секс и даже не ласка, а совсем другое. Она прошла по коридору в его комнату и тихо закрыла за собой дверь. Его дыхание сразу изменилось. Она знала, что он проснулся и пытается разглядеть ее в темноте, пока она стаскивает футболку и нижнее белье и бросает их около дверей. Она легла на кровать, ногами к изголовью.

– Ты меня видишь? – спросила она.

– В общих чертах.

Он положил руку на ее ступню, но больше ничего не делал.

– Я хочу, чтобы ты меня видел. Это все, что мне надо прямо сейчас.

– Ладно.

Рейчел с минуту собиралась с мыслями. Она не вполне понимала, зачем явилась сюда, но чувствовала, что это почему-то очень важно.

– Я рассказывала тебе о Видди.

– Да, о той девочке на Гаити.

– Которую я убила.

– Ты не убивала…

– Сама не убивала, но ее убили из-за меня. Она была права. Если бы я позволила им схватить ее на четыре, даже на два часа раньше, они не рассвирепели бы настолько. И возможно, сохранили бы ей жизнь.

– Но что это была бы за жизнь?

– Она сказала то же самое. – Рейчел почувствовала тепло его руки, поглаживавшей ее ступню, и глубоко вздохнула. – Не делай этого.

– Чего?