От удивления она сначала опешила, а потом, запрокинув голову, начала хохотать.
— Это просто ужасно, — наконец произнесла Элла. — Августин, наверное, в гробу перевернулся.
— Ну, не так уж и плохо, — с прохладцей в голосе заметил Лукас. — Строго говоря…
— Лукас, это на самом деле ужасно.
Она снова начала хохотать, и в конце концов Лукас тоже засмеялся вместе с ней. Отсмеявшись, она вытерла слезы.
— Я буду хранить его вечно. Не знаю, что сестры подумают, когда найдут его на моем теле…
— Пусть отошлют его матери Терезе, — предложил Лукас.
Как старые друзья, они вспоминали о том, как они притворялись, что падают в обморок во время молитвы после занятий, о мальчике, который в четвертом классе признался, что не верит в Бога. Его звали Джен, это все, что они смогли о нем вспомнить.
— С тобой все в порядке? — через некоторое время спросила она.
— Думаю, да.
— А твоя пассия…
— Все в порядке, спасибо. Я хочу, чтобы мы поженились, а она не хочет.
— Как монахиня, я должна возмутиться. Но если подходить к этому не с точки зрения официальной морали, то полагаю, она достаточно умная женщина. Выходить за тебя замуж весьма рискованно… А как там Карла Руиц?
— Уехала в Чикаго. У нее другой мужчина.
— А ее ночные кошмары?
— Стало хуже.