Впрочем, чаще всего на станции его никто не трогал. У въезда стояла будка охранника, но она давно уже опустела, а стекла в окнах выбили камнями. Круглосуточной охраны на грузовом дворе не было года с 1950-го. Мистер Брэддок гонял мальчишек днем, ночной сторож четыре или пять раз за ночь объезжал станцию на старом «студебекере» с установленным на кабине фонарем, другие охранные мероприятия не проводились.

Иной раз Эдди встречались бродяги и сезонные рабочие. Если кто на грузовом дворе и вызывал у него страх, так эти мужчины с небритыми лицами, потрескавшейся кожей, мозолями на ладонях и язвами на губах. Они приезжали в товарных вагонах, вылезали и проводили в Дерри какое-то время, потом забирались в другой поезд и уезжали куда-то еще. Иногда у них на руках недоставало пальцев. Обычно они были пьяны и спрашивали, нет ли у него сигареты.

Один из таких жутких типов однажды выполз из-под крыльца дома 29 по Нейболт-стрит и предложил отсосать у Эдди за четвертак. Эдди попятился, кожа заледенела, во рту пересохло. Одну ноздрю бродяги сожрала болезнь. Остался только воспаленный, покрытый струпьями канал.

– У меня нет четвертака. – Эдди пятился к своему велосипеду.

– Я это сделаю и за десятик, – прохрипел бродяга. На нем были старые зеленые фланелевые штаны. На коленках подсыхала желтая блевотина. Он расстегнул ширинку и полез внутрь. Попытался улыбнулся. Нос напоминал красное месиво.

– Я… у меня нет и десятика, – ответил Эдди и внезапно подумал: «Господи, да у него же проказа! Если он прикоснется ко мне, я тоже заболею!» Паника охватила его, и он побежал. Услышал, что бродяга пустился следом, подошвы его старых ботинок на шнурках топали по заросшей травой лужайке перед заброшенным домом.

– Вернись, малыш! Я тебе отсосу. Вернись!

Эдди прыгнул на велосипед, жадно хватая ртом воздух, дыхательные пути, он это чувствовал, сузились до размера игольного ушка, на грудь навалили кучу камней. Он уже начал крутить педали, набирая скорость, когда одна рука бродяги ударила по багажнику. Велосипед повело в сторону. Эдди оглянулся и увидел, что бродяга бежит за велосипедом (ПРИБЛИЖАЕТСЯ!!!), его губы растянулись, обнажив черные обломки зубов, на лице читалось то ли отчаяние, то ли ярость.

И, несмотря на камни, наваленные на грудь, Эдди закрутил педали еще быстрее, в любой момент ожидая, что заскорузлая рука бродяги схватит его за плечо, сдернет с «роли» и швырнет в кювет, где с ним может случиться все, что угодно. Он не решался оглянуться, пока не проскочил Церковную школу и не добрался до перекрестка с шоссе 2. К тому времени бродяга исчез.