– Почему, папа? Почему они это сделали?

– Отчасти потому, что таков уж Дерри, – хмурясь, ответил мой отец. Медленно раскурил трубку, тряхнул деревянную спичку, чтобы погасить ее. – Я не знаю, почему это случилось здесь; я не могу этого объяснить, но при этом я нисколько не удивлен.

Видишь ли, «Легион белой благопристойности» – аналог ку-клукс-клана у северян. Они маршировали в таких же белых балахонах, жгли такие же кресты, писали такие же сочащиеся ненавистью записки черным, которые, по их разумению, или поднялись выше, чем им полагалось, или получили работу, положенную белому человеку. Они иногда закладывали динамит в церкви, где священники говорили о равенстве черных. В книгах по истории упор делается на ку-клукс-клан, а не на «Легион белой благопристойности», и многие даже не знают о его существовании. Я думаю, причина в том, что большинство этих книг написано северянами, и им стыдно.

Наибольшую популярность «Легион» приобрел в крупных городах и промышленных зонах. Нью-Йорк, Нью-Джерси, Детройт, Балтимор, Бостон, Портсмут – везде были отделения «Легиона». Они пытались организоваться и в Мэне, но достигли успеха только в Дерри. Какое-то время довольно крупное отделение существовало и в Льюистоне, примерно в то время, когда произошел пожар в «Черном пятне», но им не приходилось тревожиться из-за того, что ниггеры насиловали белых женщин или отнимали работу у белых мужчин, потому что ниггеров там практически не было. В Льюистоне опасались бродяг и объединения так называемой «бонусной армии» [175] с теми, кого называли «армией коммунистических подонков». В последнюю входили все, кто не работал. «Легион благопристойности» обычно выбрасывал этих бедолаг из города, как только они там появлялись. Иногда им засовывали в штаны ядовитый плющ. Иногда им поджигали рубашки.

После пожара в «Черном пятне» деррийское отделение «Легиона» практически прекратило свое существование. Видишь ли, ситуация вышла из-под контроля, как иной раз случается в этом городе.

Он помолчал, попыхивая трубкой.

– Похоже, «Легион белой благопристойности» был всего лишь еще одним зернышком, Майки, и оно нашло здесь хорошо удобренную почву. По существу, это был клуб богатых людей. А после пожара они спрятали свои балахоны и лгали, выгораживая друг друга, так что дело спустили на тормозах. – Теперь в его голосе звучало такое горькое презрение, что моя мать, хмурясь, подняла голову. – Кто, в конце концов, погиб? Восемнадцать солдат-ниггеров, четырнадцать или пятнадцать городских ниггеров, четверо музыкантов-ниггеров из джаз-банда… да горстка друзей ниггеров. Велика беда?