Доктор Чо и группа исследователей многократно обследуют нас, берут кровь и мазки для анализа ДНК. К вечеру они с уверенностью сообщают нам, что вирусная нагрузка в нашей крови существенно снизилась. Единственный способ проверить, изменились ли гены клеток нашего мозга – взять образец его ткани. Но лучшее доказательство – то, что мои друзья вышли из комы. А что до изменений личности – нам остается только ждать и наблюдать.

Стала ли я вести себя иначе? Трудно сказать. Эти люди так хорошо знакомы мне, как же я могу их стесняться? Может, настоящее испытание ждет меня, когда я окажусь среди незнакомцев или рядом с Джеком. Но сейчас меня просто разрывает от счастья. За исключением того момента, когда мне на глаза попадаются родители Шейна, которые сидят рядом с его кроватью, и ждут с такой надеждой, что мне приходится отвести взгляд.

Учитывая перемены, которые произошли с другими, а также с пациентами, разбросанными по другим больницам, в которые противоядие передали сегодня днем, исследователи просят меня остаться еще на одну ночь, чтобы они смогли в деталях задокументировать все изменения. Хотя ведь со мной не происходит таких сильных изменений, как с другими, которые стоило бы описывать. Но моя физиология представляет для них огромный интерес, потому что я вхожу в число тех пяти процентов, которые не впали в кому.

Поэтому мы болтаем и перешучиваемся до десяти вечера, когда персонал больницы просит всех, кроме пациентов, разойтись по домам. Час спустя родственники наконец соглашаются. Я знаю, что они вернутся намного раньше восьми утра, когда больницу официально открывают для посетителей.

Когда в палате для мальчиков остаются только «жертвы», мы по очереди просим Шейна проснуться и присоединиться к нам. Но его тело остается таким неподвижным.

Хлоя просит меня перекатить ее кровать поближе к нему и кладет руку ему на лоб.

– Температура у него вроде нормальная. И кожа нормального цвета.

Я прочищаю горло.

– У вас у всех кожа была вполне нормальная все время, только загар сошел.

Все взгляды сходятся на мне. Хлоя качает головой.

– Как случилось, что ты не впала в кому?

Я прикусывая губу, чувствуя вину за то, в чем вообще не виновата.

– Я много думала об этом, и я могу только сказать, что мне повезло, может из-за каких-то странных антител. Но у меня тоже были симптомы, и без противоядия я бы в итоге тоже заболела, как Шейн.

Мы все смотрим в его сторону. Вот бы он приоткрыл рот или моргнул. Но вместо этого монитор рядом с ним начинает пищать, сначала тихо, а потом все громче и громче. В комнату вбегает медсестра и проверяет его. Ее губы сжимаются в тонкую линию и она уносится прочь, игнорируя доносящиеся ей вслед наши крики: