– Жак был в неважной форме.

– Да-да, знаю, Жюлиан это часто повторял. Судя по упаковкам от лекарств, обнаруженным у него дома, и токсикологическим анализам, он, очевидно, проходил курс лечения от депрессии. Но… в тот день его что-то глубоко взволновало, до такой степени, что он скончался. Похоже на самоубийство. Понимаешь, мне необходимо разобраться, потому что вся эта история не отпускает меня. Не хочешь помочь мне заполнить пустоты между моментом, когда я привез Жюлиана сюда, и временем, когда на видео появляются фары? Если память мне не изменяет, когда мы приехали, тебя не было дома, ты не встречала Жюлиана. Не припомнишь, в котором часу ты вернулась?

Лин поднялась, чтобы налить себе виски и таким образом выиграть время. Отрицательно покачав головой, Колен отказался от предложенного ему стакана. Двадцать третье… двадцать третье… Что же она делала? Ах да, ехала из Реймса, где, угрожая оружием психиатру, получила информацию о Джордано. Она вспомнила, что солгала Жюлиану, и повторила то, что сказала тогда мужу.

– Я возвращалась из Парижа, все те же чертовы проблемы с моим издательством насчет плагиата… Думаю, я оказалась на вилле часам к четырем, максимум к половине пятого. Помнится, я очень удивилась, увидев сидящего в кресле Жюлиана. С этого момента мы с ним не расставались.

– Ты уверена?

– Совершенно.

Колен поджал губы, что-то записал и резко захлопнул блокнот. Затем внимательно, не моргая, посмотрел на нее. Его глаза тускло блеснули, а лицо застыло и посерело, как у человека, внезапно узнавшего, что от него уходит жена.

– Понимаю…

Он поднялся и молча, даже не взглянув на нее, убрал компьютер. Именно в этот момент Лин поняла: он знает, что она говорит неправду, что она не ездила ни к какому издателю. Конечно, он туда звонил и красным отметил в своем поганом блокноте: «Где была Лин все те разы, когда утверждала, что она у издателя? Почему она лжет?» Лин проглотила виски, надо чем-то заняться, чем-то заполнить мертвую тишину, в которую ее погрузил сыщик. Зачем он пришел, один, со своим видео? Почему устраивает ей очную ставку? Ей, а не Жюлиану? Может, он хочет дать ей шанс признаться? Неужели теперь он подозревает ее? И ее тоже?

Она проводила Колена до двери. Он повернулся к ней:

– Оставь эту фотографию у себя. Очень возможно, что завтра я вернусь задать вопросы Жюлиану. Если он захочет мне позвонить – если кто-нибудь из вас захочет, – звоните без колебаний. Что-то в этой истории от меня ускользает, есть какие-то лакуны, которые мне не удается заполнить, но знаешь, я вроде прилива. Мне потребуется время, но все эти дыры рано или поздно заполнятся. До свидания, Лин.