Купленный мною дом отличается от старого всем, чем только можно: это современная постройка с тремя комнатами на втором этаже и открытой планировкой на первом. Когда Элла начнет ползать, я всегда смогу приглядывать за ней из кухни.
В Дубовой усадьбе рабочие переносят вещи в кузов грузовика. Они оставят мою кровать и люльку Эллы, и сегодня я переночую в почти пустом доме.
В новый дом мы въезжаем завтра. Он всего в миле отсюда, но кажется, что очень далеко.
– Почти готово, хозяюшка.
Грузчик весь взмок от перенапряжения, перенося мебель в грузовик. Я оставила в доме только шкафы, кухонный стол и комод в коридоре. Семья, въезжающая в этот дом, была в восторге оттого, что они смогут сэкономить на мебели. Шкафы, стол и комод слишком большие для моей новой квартиры, и с ними связано слишком много воспоминаний.
– Вам там письмо принесли. Я его в коридоре положил. – Мужчина отирает лоб тыльной стороной ладони.
Письмо лежит на комоде. Его опять принесла подруга Лоры. Интересно, будет ли эта женщина поддерживать Лору после суда, когда весь мир узнает о доказательствах ее вины? Она обвиняется в сокрытии преступления, избавлении от папиного тела и угрозе убийством.
Этот конверт навевает нежеланные воспоминания. Лора с пистолетом в руке. Моя мать пятится все ближе к краю балкона. Я отгоняю эти образы. Все кончено. Все уже кончено.
Я достаю письмо. Один-единственный лист. Никаких многословных извинений, как в ее предыдущих посланиях. Видимо, отсутствие какого-либо ответа с моей стороны и мой отказ снять показания в пользу стороны обвинения сделали свое дело.
Я разворачиваю бумагу, и вдруг в ушах у меня начинает шуметь кровь, пульс ускоряется, адреналин курсирует по венам.
Одна-единственная строка, в самом центре страницы.
Письмо дрожит в моей руке. К лицу приливает жар. Мне кажется, я вот-вот потеряю сознание. Я иду на кухню, протискиваюсь мимо коробок, огибаю снующих по коридору грузчиков, переносящих вещи из дома в грузовик, и открываю дверь.
Я выхожу в сад. Заставляю себя сделать глубокий вдох и медленно выполняю дыхательное упражнение, пока у меня не перестает кружиться голова. Вот только в ушах по-прежнему шумит, а в груди все сжимается от страха.
Потому что теперь мне не нужно искать ответ на этот вопрос.
Это снова было не самоубийство. Моя мать не покончила с собой.