Констанс ползла все дальше, проверяя одну раму за другой, и наконец нашла стекло, которое болталось сильнее других. Она обследовала раму и обнаружила, что та подверглась сильной коррозии по нижней кромке.

Констанс подсунула стеклорез под тонкую раму и принялась отжимать ее этим рычагом. Бронза легко согнулась, патина с нее посыпалась на землю. Медленно, стараясь не слишком давить на стекло, чтобы оно не треснуло, Констанс завела стеклорез внутрь рамы, продолжая отгибать ее. Еще несколько минут – и рама была настолько отогнута, что Констанс рискнула прикрепить к стеклу присоску и попытаться осторожно вынуть его. Но стекло держалось крепко, правда только одной стороной рамы. Еще несколько секунд действия стеклорезом как рычагом, и ей удалось вынуть стекло. Ее обдал поток влажного воздуха с цветочным запахом.

Она пролезла внутрь.

От людей с оружием ее отделяла плотная завеса орхидей. Припомнив карту, Констанс поняла, что это и есть коллекция орхидей, занимающая дальний конец Водного дома. За ней лежала петляющая дорожка, огражденная с двух сторон, а еще дальше находился большой внутренний пруд, где и обитала печаль Ходжсона.

Констанс остановилась, чтобы кое-что обдумать. Листва вокруг и впереди нее была очень густой. Ее длинное черное платье с узором цвета слоновой кости как нельзя лучше подходило здесь для камуфляжа. Но продираться через эти заросли в таком платье будет очень трудно. Хуже того, она может с громким треском разодрать ткань о какой-нибудь сук. Недовольно нахмурившись, Констанс спустила платье с плеч и выскользнула из него. Под платьем на ней была черная комбинация. Потом она сняла туфли и колготки и осталась босиком. Свернув платье в комок, она спрятала его вместе с колготками и туфлями за кустом и проползла вперед, бесконечно медленно просовывая руку в густой занавес орхидей и понемногу, по полдюйма разводя его в стороны.

Дорожка для посетителей лежала перед ней, залитая лунным светом, но луна стояла низко, и от кустарника тянулась длинная тень. Приблизиться к центральному пруду по-другому было невозможно – ей предстояло пересечь эту дорожку. Констанс остановилась, чтобы взвесить ситуацию, и смогла разглядеть еще трех человек, стоящих в темноте. Они не производили ни звука. Двигались только их головы – поворачивались то в одну сторону, то в другую, наблюдали, прислушивались.

Пройти мимо них незамеченной было непросто. Но она должна была сделать это, иначе Пендергаста ждала смерть.

Земля под ней была влажной, илистой. Констанс подумала, что хотя комбинация у нее черная, но обнажившиеся части тела светлые и их легко заметить. Она зачерпнула эту грязь и принялась методично размазывать ее по лицу, рукам и ногам. Убедившись, что светлых пятен не осталось, Констанс дюйм за дюймом поползла дальше, с бесконечной осторожностью раздвигая орхидеи. Ее окутывал вездесущий запах земли, цветов и растительности. После каждого движения она замирала. Девчонкой ей часто удавалось воровать рыбу на пристанях Уотер-стрит, перемещаясь так, что никто ее и не замечал. Но тогда она была беспризорной девчонкой. А теперь стала взрослой женщиной.