Внезапно Билли осенило: пока он будет стоять привалившись спиной к двери, сержанты Наполитино и Собецки никуда не уедут.

Держа ухо востро, он прошел на кухню. Бросил жестянку из-под крекеров «Риц» в мусорное ведро.

Прислушиваясь, вылил последнюю унцию из бутылки «Сигрэма» в раковину, смыл виски колой из стакана. Бутылку тоже бросил в мусорное ведро, стакан поставил в посудомоечную машину.

Двигатели все не заводились, разжигая его любопытство.

Окна с закрытыми жалюзи вызвали у него приступ клаустрофобии. Возможно, из-за наличия трупа внутреннее пространство дома начало сжиматься, уменьшаясь до размеров гроба.

Он прошел в гостиную, искушаемый желанием поднять жалюзи на одном из окон, на всех окнах. Но не поднял. Сержанты могли подумать, что он поднял жалюзи, чтобы наблюдать за ними, то есть их присутствие чем-то ему мешало.

Из любопытства он все-таки отогнул одну из пластинок. Но подъездная дорожка в поле зрения не попала.

Билли перешел к другому окну, снова отогнул пластинку и увидел, что оба копа стоят у автомобиля Наполитино, где он их и оставил. Ни один не смотрел на дом.

Они о чем-то разговаривали и определенно обсуждали не баскетбол.

Билли задался вопросом: а не искал ли Наполитино в столярной мастерской наполовину распиленную доску с дыркой из-под сучка? Найти-то ее сержант не мог, потому что такой доски не существовало.

Когда Собецки повернул голову к дому, Билли отпустил пластинку жалюзи в надежде, что сержант ничего не заметит.

До их отъезда ему не оставалось ничего другого, как волноваться. Все его раздражало, а тут еще возникла дикая мысль, что тела Ральфа уже нет в нише под письменным столом, куда он затолкал труп.

Чтобы утащить покойника, убийца проник в дом, когда оба копа разговаривали с Билли на подъездной дорожке, до того как он сам вернулся домой. Выродок уже доказал свою смелость, но утащить труп… это уже отдавало авантюризмом.

Однако, если трупа нет, ему придется его найти. Он не мог допустить, чтобы этот труп объявился в самом неожиданном месте и в самый неподходящий момент.

Билли вытащил револьвер калибра 0,38 дюйма из-под диванной подушки.

Откинул цилиндр, убедился, что все патроны в гнездах, сказал себе, что это здоровая подозрительность, а не признак паранойи.

С напряженными, как натянутые струны, нервами вышел в коридор, направился к кабинету. Тревога нарастала с каждым шагом.

В кабинете откатил стул.

Скрюченный, в мешковатом, мятом костюме, Ральф Коттл напоминал сердцевину грецкого ореха, еще не вытащенную из скорлупы.

Несколькими минутами ранее Билли и представить себе не мог, какое он испытает облегчение, обнаружив в своем доме труп.