Я оторвала взгляд от костяного дерева и осмотрела моего друга – уж не получил ли он травму? Он криво улыбнулся в ответ.
– Ты восхитительно выглядишь, когда смотришь на меня вот так вот, Уодсворт. Не обращай внимания, это я дразнюсь. Судя по ванне с кровью, кто бы ни подправил это гадкое стихотворение для тебя, он посещал это место. Возможно, мы найдем тут какую-нибудь ниточку, ведущую к Дачи.
– Ты не видишь где-нибудь на этом дереве римских цифр?
Я сосредоточилась на усыпальнице. Ничего не поделаешь – нынешнее окружение интриговало меня. Вдоль стен протянулись ряды лишенных плоти черепов. Точнее говоря, стены состояли из черепов. Черепа были сложены друг на дружку так плотно, что я бы и палец не смогла просунуть между ними.
Томас покачал головой.
– Нет, но согласно вот этой табличке надо взобраться на дерево, чтобы сорвать плод.
Я посмотрела на пластинку, приколоченную к костяным вратам. На ней была выгравирована надпись на румынском; буквы были грубы, как и инструмент, использовавшийся для их написания. Я подошла поближе и прочитала про себя:
Smulge fructe din copac pentry a dobandi cunostinte.
Томас был прав. Тут действительно заявлялось, что нужно сорвать плод с дерева, чтобы обрести знание. Я осмотрела ветви дерева, выискивая так называемый плод. На нем были развешаны птичьи черепа всех размеров. Их клювы указывали в разные стороны. Я указала на них.
– Может, речь идет об этих черепах? Неким тошнотворным образом они даже походят на груши.
Тут позади послышалось тихое бульканье. Я резко развернулась, озираясь по сторонам. Сердце мое чуть не выскочило из груди. Поверхность крови в ванне, темная, как масляная краска, была недвижна.
– Ты слышал?
Томас глубоко вздохнул, продолжая методично обшаривать взглядом залу у нас за спиной.
– Скажи мне, почему мы не используем это время разумнее? Мы могли бы сейчас обниматься, а не изучать вот это вот, – он повел рукой, – все.
– Нам надо поторапливаться, Крессуэлл. У меня нехорошие предчувствия.
Не говоря более ни слова, Томас повернулся к дереву, ухватился за реберную клетку и осторожно взобрался на белесые кости. Потом он поставил левую ногу на другое ребро, попробовал, надежно ли оно держится, и перенес на него вес тела.
Он повторил это еще дважды, поднявшись всего на несколько футов, и тут воздух разорвал жуткий треск – как будто кто-то хлестнул кнутом. Я кинулась вперед, чтобы подхватить Томаса, но он успешно спрыгнул сам.
– Похоже, мне все-таки не суждено сорвать спелый плод с этого дерева. – Томас отряхнул руки об брюки и раздраженно поджал губы. – Прочитай-ка мне эти стихи еще раз, пожалуйста. Какой-то из них должен подходить к этой ситуации. А выбор не так уж велик.