— Я иду спать, — сказала Анника, не дождавшись реплики Шюмана. — Что еще ты хочешь мне сказать?

Андерс Шюман начал было что-то говорить, но потом передумал и замолчал; в трубке слышалось только его дыхание.

— У меня есть сегодня одна приятная новость, — сказал он, явно пытаясь наладить контакт.

Анника удержалась от презрительной колкости.

— Вот как? — сказала она.

— Я буду новым председателем объединения издателей газет.

— Мои поздравления.

— Думаю, тебя эта новость обрадует, — сказал он. — Кстати, почему ты не подходишь к мобильному телефону?

— Потому что он находился вне зоны действия сети. Доброй ночи.

Она протянула трубку Линде:

— Я могу зарегистрироваться?

Дверь лифта оказалась очень тяжелой, и Аннике пришлось налечь на нее всем телом, чтобы открыть. Споткнувшись, она вышла на четвертом этаже, устилавший холл толстый ковер скрадывал шаги.

Дома, подумала она, наконец-то я дома.

Номер бизнес-класса находился слева. Анника подтянулась, взяла себя в руки и пошла по коридору. Он мерно покачивался под ногами, и дважды, чтобы не упасть, Анника хваталась за стены.

Она нашла свой номер, вставила в щель карточку, дождалась сигнала и мигания зеленой лампочки.

В номере ее встретило тихое жужжание, узкая полоска света обрамляла задернутые гардины. Сейчас это ее надежное место на земле.

Анника закрыла дверь, которая захлопнулась с гладким металлическим щелчком, поставила на пол сумку и включила верхний свет.

На кровати сидел Ханс Блумберг.

Анника оцепенела, тело перестало повиноваться, горло перехватил спазм.