— «Оскар» за лучший документальный фильм, лейтенант.

— И мы должны воспринять все это нутром из-за чувств мистера Хака… Прямо вот тут! — Он потер свой выпяченный живот.

— Нет, потому что это правда, потому что все это логично, и потому что у вас нет ни единого доказательства причастности Трэвиса хоть к одному акту насилия.

Майло, ухмыльнувшись своей волчьей усмешкой, перегнулся через стол так, что его лицо оказалось в нескольких дюймах от лица Хака. Тот нервно облизнул губы.

Валленбург начала:

— И вовсе ни к чему его запу…

— Трэвис, мне понравились твои истории. Расскажи мне еще одну.

— Какую, сэр?

— О той крови, которую мы нашли в сливе раковины у тебя в комнате.

Кадык Хака подпрыгнул у него на шее.

— Я… ну, может быть, я порезался… Я был выбит из равновесия. Голова болела, может быть, я порезался и смыл кровь в раковину.

— Порезы остались? Он оглядел руки Хака.

— Нет, все чисто.

— Ну, посадите меня в клетку, мне все равно, — сказал Трэвис.

— Какая у тебя группа крови, сынок?

— Первая положительная.

— У тебя в сливе нашли четвертую.

Хак побелел.

Майло прихлопнул своей лапищей его руку. Хак вцепился в него, будто ребенок, ищущий защиты.

— Расскажи-ка нам про четвертую группу, сынок.