– А очень большой пистолет? Во фрейдистской парадигме это очень большой пенис?

На лице Холденфилд появилась настороженность.

– Не все так просто.

– А, – сказала Баллард. – Этого я и боялась. Только казалось, что поняла… – Она обратилась к Гурни: – А как вы трактуете большой пистолет и маленькие фигурки?

– Я думаю, их назначение – вызвать этот разговор.

– Повторите, пожалуйста?

– Я считаю, что такой пистолет и фигурки использовались намеренно, чтобы отвлечь наше внимание.

– Отвлечь от чего?

– От того, насколько прагматично все это предприятие. Они призваны создать видимость невроза или даже сумасшествия.

– Добрый Пастырь хочет заставить нас поверить, что он сумасшедший?

– У типичного убийцы, одержимого своей миссией, под рациональным мотивом всегда скрывается другой, невротического или психотического порядка. Осознаваемая “миссия” подпитывается подсознательной энергией, страстью убивать. Правда, Ребекка?

Холденфилд не ответила.

Гурни продолжал:

– Я думаю, что убийца обо всем этом прекрасно знает. Я думаю, что выбор оружия и фигурки были последними штрихами манипулятора-виртуоза. Профайлеры ожидали от него таких деталей – он дал им, что просили. Эти детали сделали теорию “миссии” правдоподобнее. Убийца не хотел лишь, чтобы предположили одно: что он абсолютно вменяем и его преступления имеют совершенно прагматический мотив. Собственно, традиционный мотив для убийства. Потому что тогда следствие пошло бы по совершенно другому пути и, возможно, очень быстро его бы вычислило.

Траут испустил нетерпеливый вздох и обратился к Баллард:

– Мы с мистером Гурни уже все это обсуждали. Все это не более чем предположения. Они не подкреплены доказательствами. Честно говоря, слушать это во второй раз утомительно. Принятая сегодня версия предлагает совершенно связное понимание дела – единственное рациональное и связное понимание, которое было предложено. – Он поднял свою распечатку с новым письмом Доброго Пастыря и помахал ею. – Кроме того, это новое послание на сто процентов согласуется с первоначальным манифестом и крайне правдоподобно объясняет его нападение на вдову Гарольда Блума.

– Что ты об этом думаешь, Ребекка? – спросил Гурни, показывая на распечатку в руке Траута.

– Мне нужно время, чтобы получше его изучить, но прямо сейчас я с достаточной долей профессиональной уверенности могу сказать, что оно написано тем же человеком, который написал первоначальный документ.

– Что еще?

Она поджала губы, словно обдумывая разные варианты ответа.