– Это все? Весь план?

– Нет, не все. По моему замыслу, в разгар нашего с Ким спора об “Осиротевших” у меня должен зазвонить телефон. Якобы мне звонит Макс Клинтер. И у того, кто слышит мою часть разговора – а большего через жучки и не подслушать, – должно создаться впечатление, что Макс добыл какие-то сведения, позволяющие вычислить Доброго Пастыря. Возможно сведения, дополняющие мои собственные догадки. У того, кто подслушивает, должно создаться ощущение, что мы с Максом абсолютно уверены в том, что вычислили Доброго Пастыря и завтра вечером встречаемся в хижине Макса, чтобы сверить информацию и разработать план действий.

С минуту Кайл молчал:

– То есть… ты хочешь, чтобы он… что? Пришел в хижину Клинтера… чтобы тебя убить?

– Если мои расчеты верны, он решит, что у него есть возможность, не рискуя, устранить серьезную угрозу.

– А вы… – Кайл поглядел на Гурни, потом на Ким, потом снова на Гурни. – Вы все это время будете… просто импровизировать?

– В нашем случае это единственный выход. – Гурни посмотрел на настенные часы. – Нам пора.

Ким смотрела испуганно.

– Я пойду возьму сумку.

Когда Гурни услышал, как Ким поднимается на лестнице, он повернулся к Кайлу:

– Я хочу тебе кое-что показать. – Он повел Кайла в свою спальню и открыл нижний ящик стола. – Я не знаю, во сколько сегодня вернусь. На случай, если случится что-нибудь непредвиденное… или заявится незваный гость… знай, что это здесь.

Кайл посмотрел в открытый ящик. Там лежал короткоствольный дробовик двенадцатого калибра и коробка с патронами.

Глава 43 Разговор для Пастыря

Глава 43

Разговор для Пастыря

Гурни и Ким поехали в Сиракьюс каждый на своей машине. В такой сложной ситуации им показалось разумнее ехать по отдельности.

Они остановились перед невзрачным домом, половину которого занимала квартира Ким, и Гурни еще раз прошелся по плану. Сам он все больше чувствовал, насколько этот план получился вялым и вымученным. В сущности, никакой и не план, а так, слабенькая театральная сценка. Но нельзя было, чтобы его сомнения увидела Ким – не дай бог, они ей передадутся. Если ее еще больше растревожить, она впадет в ступор. И в любом случае ничего, кроме этой убогой сценки, он предложить не мог.

Гурни добавил с максимально уверенной улыбкой, какую только мог выжать:

– Что бы я ни сказал, реагируй так, будто все по-настоящему. И, насколько возможно, проявляй свои настоящие чувства. Расслабься и отвечай на мои реплики. Хорошо?

– Вроде да.