— Странно, да? После того как меня камень с опоры сбил, ничего не помню. Наверное, это было целое событие. Жаль, что я его проспал!

— Вот это настоящий спортсмен! — сказал Карл, сделав легкое ударение на третьем слове, чтобы подчеркнуть разницу в настроениях Биде и Джонатана. — Сейчас мы немножко отдохнем и соберемся с духом, а потом — вперед! Насколько я изучил этот маршрут, следующие четыреста метров будут просто детской игрой.

* * *

Каждый нерв в теле Бена устало ныл, измотанный душевным напряжением и физическим стрессом — он бессознательно старался помочь четверке, внутренне повторяя каждый их шаг, управляя их движением как бы телепатически. В глазах гудело от напряжения, мышцы лица застыли в гримасе озабоченности. Он нехотя похвалил Карла: когда водопад остался позади, тот стремительным и четким маршем повел группу вверх по девственной скале, мимо окошек Айгервандской станции, через длинную балку, забитую снегом и льдом, которая подвела их к мощному «бараньему лбу», выпирающему из Полоски скального грунта на границе Первого и Второго Ледников. Чтобы подняться на этот отвесный лоб, потребовалось два часа отчаянных усилий. После двух безуспешных попыток Карл снял с себя рюкзак и атаковал лоб с таким акробатическим самозабвением, что удостоился аплодисментов на террасе отеля, когда наконец, взобрался на вершину. Этой краткой овации он, разумеется, услышать не мог. При страховке сверху остальные смогли залезть на лоб с относительной легкостью.

Следуя своему дневному распорядку, шапка айгерских облаков опустилась и скрыла альпинистов из виду на два послеполуденных часа. За это время Бен разогнул свою согбенную за телескопом спину и пообщался с назойливыми репортерами — в основном посредством рыка и односложных ругательств. Те Айгерские Пташки, надежды которых на получение удовольствия от созерцания оказались обманутыми, гневно протестовали, но администрация стойко отказывалась вернуть деньги, поясняя с неожиданно пробудившимся христианским смирением, что они не властны над деяниями Господа.

Двигаясь быстро, чтобы успеть пройти как можно больше до наступления сумерек, штурмовая группа поднималась сквозь туман по ледяному ущелью, соединявшему Второй Ледник с Третьим. Когда облака поднялись, Бен увидел, что они начали разбивать лагерь, безопасный, но не очень удобный, — так, по крайней мере, казалось снизу — чуть левей Утюга и ниже Привала Смерти. Уверенный, что на сегодня восхождение закончилось, Бен позволил себе прервать невидимую зрительную нить, соединяющую его с альпинистами. Он был доволен итогами первого дня. Они оставили под собой больше половины стены. Кое-кто в первый день забирался и повыше (более того, Вашак и Форстенлахнер поднялись по северной стене за один прием в течение восемнадцати часов при идеальных погодных условиях), но никому не удавалось добиться лучшего на нехоженом пути. Отсюда и выше они пойдут по классическому маршруту, и у Бена появилось побольше уверенности в возможном успехе — при условии, что сохранится погода.