Бен снова сел и принялся счищать пылинки с брюк. Потом сказал Джонатану, что собирается сегодня попасть на самолет в Штаты.

— Мне завтра к утру надо быть уже в Аризоне.

— Передай Джордж мою пламенную любовь.

— Непременно.

Бен вздохнул, энергично потянулся, пробубнил что-то вроде «Поправляйся» и встал, намереваясь уйти. Когда он взял корзину с фруктами и поставил ее возле кровати, Джонатана вновь разобрал смех. На сей раз Бен просто стоял и терпеливо сносил все это — все лучше, чем длинные паузы. Но некоторое время спустя он начал чувствовать себя глупо и тогда поставил корзину на пол и двинулся к дверям.

— Да, Бен?

— Что?

Джонатан смахнул набежавшие от смеха слезы.

— Ну, во-первых, как это тебя угораздило вляпаться в эту монреальскую историю?

…Прошло немало минут. Бен стоял у окна, прижавшись лбом к раме, глядя вниз, на машины, ползущие по безликой улице, вдоль которой какой-то оптимист высадил рядок саженцев. Когда он, наконец, заговорил голос у него был хриплый и подавленный:

— Застал-таки меня врасплох.

— Так я ж все время репетировал, пока лежал здесь и считал дырки в потолке.

— У тебя неплохо вышло, старик. Давно узнал?

— Всего пару дней назад. Сначала все были какие-то крохи. Я пытался представить себе этого хромого в Монреале. Ни один из ребят, пошедших со мной на гору, не вписывался вполне. А ты… ты был единственным, кроме них, членом команды. Потом все стало становиться на места. Вроде того совпадения, что Майлза я встретил именно в твоем пансионате. И почему Джордж Хотфорт вкатила в меня только половину дозы? Майлз так не поступил бы — он ведь уже получил от меня ответ. И с какой стати Джордж стала бы это делать для Майлза? Насколько мне известно, всерьез ее интересовало только одно, а этого-то Майлз и не мог ей предложить. Но она вполне могла проделать нечто подобное для тебя. А ты вполне мог хотеть, чтобы она это сделала, потому что ты хотел, чтобы я убрал Майлза побыстрее, пока он не сообщил мне, кто был этот второй в Монреале.

Бен обреченно кивнул.

— Я просыпался посреди ночи весь в поту, представляя себе, что там, в пустыне, этот Меллаф назвал тебе мое имя и что ты просто играешь со мной, как кошка с мышкой.

— Я не оставил Майлзу никакой возможности сказать мне что-либо.

Наступившую тишину нарушил Джонатан:

— Как он на тебя вышел?

Бен продолжал смотреть из окна на улицу. Вечерело, и на улице зажглись первые фонари.