– Без пяти семь.

– Ах, черт!

Сквозь полуопущенные веки я видела, как он надевает свой баснословно дорогой костюм и завязывает галстук, стоя перед зеркалом шкафа.

– Наверное, буду лежать тут, пока ты не вернешься.

Он обернулся и слегка ущипнул меня за палец ноги:

– Вот она, современная молодежь!

– Я еще подросток. Мне нужно особенно много спать.

Он улыбнулся, глаза у него засияли.

– Так ты сегодня не работаешь?

– К сожалению, работаю, – вздохнула я. – Но мне к десяти.

Он наклонился вперед, его галстук болтался между моих грудей, когда он поцеловал меня.

– Замок на двери захлопывается. Просто закрой за собой дверь, когда пойдешь на работу.

Когда он ушел, я некоторое время лежала в постели, пытаясь заснуть, но, хотя я почти не спала ночью, сон не приходил. По всему телу бегали мурашки, в подошвах покалывало. Минут пятнадцать я надеялась, что все пройдет, вертелась с боку на бок и раз сто взбивала подушку. В конце концов я сдалась и вышла в кухню, завернувшись в одеяло.

Холодильник оказался до краев заполнен всякими вкусностями, и я сделала себе роскошный завтрак. Потом ела, положив ноги на стул, и слушала через приоткрытую дверь балкона, как просыпается город.

В голове у меня звучали слова Линды. Большой шкаф, правый верхний ящик, ключ в нижнем левом.

Я вышла в прихожую. Некоторое время стояла перед зеркалом.

Мне надо было пописать. В ванной я быстренько порылась среди лекарств в шкафчике. Спрей от насморка, таблетки от аллергии, вольтарен. Ничего интересного.

Умывшись, я зашла в комнату, которую Крис называл своим кабинетом.

У окна стоял письменный стол. На стене висела огромная картина шириной метра в два. Невозможно было сказать, что на ней изображено, однако я не сомневалась, что она стоит больше, чем годовая зарплата сотрудника «H & M».

Вдоль противоположной стены стоял большой архивный шкаф. О нем-то и говорила Линда.