Амина согнулась пополам и снова разрыдалась.

А я пыталась утешать ее, обнимала и гладила. Одновременно в голове что-то заработало.

– У Стеллы на блузке была кровь, Амина.

Она задрожала и подняла лицо:

– Он мертв! Понимаешь? Мертв!

Я крепче обняла ее. Прижала к себе, как держат младенца, чтобы он не упал на землю.

Постепенно мои мысли принимали новый оборот.

Мы не представляем себе, на что способны, пока не сталкиваемся с настоящей угрозой. Я все еще не до конца понимала, чем готова пожертвовать ради Амины.

– Стелле предъявлено обвинение в убийстве, – сказала я. – Полиция приходила к нам с обыском.

Амина часто задышала:

– Прости! Это я во всем виновата! Ты не могла бы отвезти меня в полицию, чтобы я все им рассказала? Они должны отпустить Стеллу.

Разумеется, она была права. Именно так и следовало сделать. Амина расскажет в полиции правду, и Стеллу выпустят из изолятора. Рано или поздно справедливость восторжествует… в каком-то виде. Если справедливость вообще существует. Так или иначе, есть смягчающие обстоятельства. Вероятно, Амину осудят за непредумышленное убийство, но с учетом ее юного возраста наказание может быть смягчено. Вполне возможно, что через несколько лет ее освободят.

Но врачом она уже никогда не станет. Судимость навсегда останется с ней. И никакого светлого будущего у нее не будет.

– Мы должны освободить Стеллу, – говорит она. – Ты поедешь со мной? Пожалуйста, отвези меня туда!

Я отодвинула стул и взяла ключи, лежавшие на серебряном блюде на кухонном островке.

А есть ли альтернатива?

– Полиция и так догадается, что это сделала одна из нас, – проговорила Амина. – Ведь так, они догадаются?

Я замерла на месте.

Само собой, альтернатива есть. Выход есть всегда.

Слова Амины вертелись в голове: «Они догадаются, что это сделала одна из нас». Однако этого недостаточно, чтобы вынести обвинительный приговор.