Ассистент нервно зыркнул на Катчевера, который словно и не слышал слов Гарри. Уэлсфорд, как зачарованный, уставился на остальных Разорителей.

– Преподобный, вы не против? – спросил Уэлсфорд.

– Что?

– Не против, если они доедут с нами до Прескотта?

– Прескотт… – протянул Катчевер, думая о чём-то своём.

– Это «да» или «нет»?

Преподобный не ответил на вопрос – он не сводил глаз с Кеза и Дейла, которые сидели, взявшись за руки.

– А вы, братья, о себе не расскажете? – наконец проговорил он с почти нежной вкрадчивостью.

Ему не ответили. Гарри догадался, что будет дальше, и как бы его не одолевала усталость, он почти предвкушал жестокое разочарование, ждавшее бедного проповедника. Он выбрал не тот день, чтобы направить этих заблудших грешников на путь истинный.

– Дети мои, как мне вас жаль, – сказал Катчевер. – Жить с ложной верой в то, что вы такими родились… Какие же скорби вы претерпели… Но у Господа на всё есть свой план. Как бы не было тяжело в это поверить.

– Что, правда? – отозвался Кез.

– Конечно, сын мой. Конечно. Какие бы грехи ты не совершил, Он призывает тебя отринуть их и принять Его прощение и Его защиту. О, славься, Господь, как чётко я вижу эту картину. Поэтому вы здесь, с нами! Спасибо Тебе, о Всевышний…

– Ну, понеслась, – сказал Гарри, и по его лицу расползлась улыбка.

– Хвала Господу за то, что препроводил вас под мою опеку – я спасу ваши души! – продолжал впаривать святой отец.

Теперь застонал уже Кез.

– Бог Всемогущий не испытывает нас свыше наших возможностей! – не унимался проповедник. – Святым писанием клянусь, если вы не покаетесь, не видать вам Небес! Но я могу вас спасти. Ещё не поздно, дети мои! Желаете ли вы избежать пламени адского?

– Ада не существует, – сказал Гарри. – Точнее, уже не существует.

– Ещё как существует! – воскликнул священник. – Он являлся мне во многих видениях. Я видел его печи, видел лес их дымоходов, видел, как проклятых содомитов, вроде тебя, – указал он на Кеза, – и тебя, – тыкнул он пальцем на Дейла, – ведут демоны с лицами, обезображенными пороками страшными.

– Какой кошмар, – сказал Гарри.