* * *

Борис спал беспокойно, прислушивался, лежа на спине, глядел в темноту. Утром он не спешил выходить, дожидаясь, когда утренний город наполнится людьми и машинами, — так безопаснее. Он съездил в комиссионный магазин неподалеку от Киевского вокзала, сделал кое-какие покупки в дорогу: компас, фляжка в матерчатом чехле. В комиссионном магазине при Тишинском рынке нашелся отличный брезентовый плащ, почти новый, с глубокими карманами и капюшоном, рюкзак с широкими ремнями, приличные резиновые сапоги и брезентовая палатка в чехле.

В другом магазине, где торговали всякой всячиной, от ратиновых пальто на вате до фарфоровых статуэток Ленина, он за большие деньги купил армейский бинокль. Ценная штука, конец пятидесятых годов, тогда еще не разучились делать качественные вещи. Он зашел в парикмахерскую, а затем отправился в ресторан в здании Рижского вокзала, пообедал и выпил стакан коньяка. Он подумал, что завтра уедет и больше никогда не вернется в этот город, где родился, где прожил жизнь, не такую уж длинную, где осталось много людей, которых он любит. И уезжать совсем не хочется, но выбора нет.

Он вернулся в тот же дом, рано лег, проснулся еще до света, но понял, что больше не заснет. Выходить было рано, он сел у окна и сквозь предутреннюю мглу стал смотреть на пустырь. Наконец выпил стакан кипятка и ушел. Утро было холодное, под башмаками поскрипывал лед, на лобовом стекле машины слой инея. Он сел за руль, полистал автомобильный атлас. От Москвы до города Медвежегорска, районного центра в Карелии, тысяча с небольшим километров и там еще сотня.

Глава 57

Глава 57

Время шло, Гончар устал ждать, он распорядился доставить Чаркину в большой дом на площади Дзержинского. Чтобы скорее протрезвела, ее освежили под холодным душем и заперли в камере. На допросе Чаркина утверждала, что Борис пришел, чтобы отдать часть денег и получить ключи от карельского дома, принадлежащего родственнице. Как показала проверка, дом действительно принадлежит тетке Чаркиной, семь лет назад Борис дважды бывал там. Почему он решил направить стопы именно в ту деревню, в Никольское? Тут все понятно: хочет спрятаться в глухой дыре, отсидеться.

Оперативники из местного управления КГБ побывали на месте, вернулись в Петрозаводск, — оставаться в деревне команды не было. Гончар прочитал их рапорт. Место уединенное, в километре от Онежского озера, население — четыре старухи, пять женщин, три из них — предпенсионного возраста. Еще три трудоспособных мужчины, но они летом и осенью вплоть до холодов заняты в рыболовецкой артели имени Кропоткина. Еще есть старик инвалид и некий мужчина неопределенных лет, слабый на голову, вроде юродивого.