— Я не собираюсь подвергать сомнению ваши действия, Смайли. Раз начальник службы безопасности Форин Оффис дал вам «добро» на эту беседу, вам не о чем беспокоиться.

— Разве только о Феннане.

— Да, разумеется. К сожалению, начальник службы безопасности департамента не успел своевременно поставить подпись под разрешением на вашу беседу с покойным. Вне всякого сомнения, он дал это разрешение в устной форме, не так ли?

— Да. Я уверен, он подтвердит это.

Мэстон быстро взглянул на Смайли — строго, оценивающе; в горле у Смайли застрял какой-то комок. Он знал, что ведет себя не совсем по правилам: Мэстон желает, чтобы он был посговорчивее, подыгрывал шефу.

— Вам известно, что контора Феннана уже имела со мной контакт?

— Да, известно.

— Предстоит дознание, оно будет обязательно. Возможно, они и не в силах скрыть все это дело от прессы. Мне, видимо, завтра с утра придется переговорить об этом с главой полицейского ведомства. — «Решили еще раз припугнуть меня… ну да, конечно, я обязательно буду плясать под твою дудку… куда же мне деться… о пенсии надо подумать… кто же меня теперь на работу возьмет… но лгать-то, как ты, я не собираюсь, Мэстон». — Мне нужны все факты, Смайли. Я должен исполнить свой долг. Может быть, у вас имеется еще что-нибудь относительно этой беседы, что вы не отразили в отчете? Расскажите мне все, а уж я постараюсь оценить эти факты в свете новых событий. Предоставьте мне судить об их важности.

— Мне нечего добавить к тому, что уже отражено в отчете, и к тому, что я вам сообщил по телефону сегодня ночью. Однако вам, возможно, поможет понять ситуацию («вам», «понять» — это, пожалуй, слишком сильно сказано) — тот факт, что беседа проходила в обстановке исключительно неформальной. Обвинения анонима, предъявленные Феннану, были слабыми — членство в партии в 30-х годах, во время учебы в университете. В эти годы половина членов нынешнего кабинета баловалась марксизмом. Невнятно и глухо упоминалось в письме и о его нынешних симпатиях к этому учению. — Мэстон нахмурился, когда услышал про кабинет министров. — Когда я пришел к нему в Форин Оффис, его комната не слишком располагала к доверительному разговору — в нее то и дело заходили разные люди, поэтому я предложил пойти прогуляться в парк.

— Продолжайте.

— Мы вышли на воздух. Был прекрасный солнечный холодный день. Мы наблюдали за утками. — Мэстон сделал нетерпеливый жест. — В парке мы провели около получаса. Говорил в основном он. Это был умный человек, прекрасный собеседник, говорить он умел, говорил интересно. Но нервничал, хотя понять его можно. Этот народ любит поговорить о себе, и, как мне показалось, он был даже рад выговориться. Рассказал мне всю историю от начала до конца, легко называл имена. Затем он предложил зайти в кафе-эспрессо, оно находится неподалеку от Миллбэнк.