– Еще несколько недель, – согласился Логан и вдруг неожиданно серьезно добавил: – Успеем придумать другое имя.

Джессика только молча вздохнула.

Логан встал, подошел к окну. Из-за тяжелых облаков выплыла полная луна, и в ее резком свете черты его лица казались высеченными из камня. Джессика поднялась следом, прислонилась к Логану.

– Не хочу другое. Жака мы потеряли, а теперь как будто… как будто он опять будет с нами.

– Но это не так. Ты же знаешь, все дети разные. Мы долго не могли с этим смириться, но Жака больше нет.

Логан нежно взял в ладони ее освещенное лунными лучами лицо.

– Знаю. – Губы Джессики дрогнули.

Он осторожно погладил чудесную округлость, хранящую новую жизнь.

– На свет появится совсем другой человек.

– Но мне так важно, чтобы… чтобы его звали Жак.

– Все будет, как ты захочешь, – поцеловав ее в щеку, согласился Логан.

И обнявшись, они молча стояли в залитом холодным светом доме над пересохшей рекой Потомак, пока плотная пелена облаков не скрыла луну.

Эта штука появилась в небе над Старым Вашингтоном на следующее утро: маленькая металлическая «стрекоза» снижалась в направлении главного лагеря.

Люди природы насторожились. В Дакоте, у мемориала Неистовому Коню, они поклялись никогда не применять силу и теперь оказались беззащитными перед любым вторжением.

Однако вскоре стало ясно, что беспокоились они зря.

Из серебристого аппаратика выбрался человек – одежда рваная, голова не покрыта, глаза страдальца на темном от щетины лице. Оружия у незнакомца не было. Под затихающее жужжание лопастей изможденный пилот нетвердой походкой побрел к лагерю. Но уже через несколько шагов силы ему изменили. Логан подхватил беднягу и, шикнув на шумную стайку налетавших было ребятишек, поддерживая его, пошел рядом.

Несколько человек появилось из штабного шатра, чтобы посмотреть на незнакомца.

Жмурясь от яркого света, тот спросил: