– Ах ты сука! – шипит Тони, бросаясь ко мне.

Я ощущаю ткань его рубашки на своем лице. И сильный запах. Похожий на запах очищенного банана. Я крепко сжимаю долото и, взмахнув резко левой рукой, ударяю Тони по голове. А потом, ощутив, что долото попало в цель, быстро скатываюсь со стола на пол. Тони тоже падает. И остается лежать на спине. Я не смотрю на него. Мне не интересно, куда вонзилось долото.

Тони стонет, дотягивается до него рукой и выдергивает.

– Это была ошибка, – шепчет он мне.

Я знаю, что поранила его. На плиточный пол проливается кровь. Сколько от Тони грязи! А еще строил из себя чистюлю. Я встаю и все-таки бросаю взгляд на его беспомощное тело. Перед отъездом из дома я заверила монахов, что избавилась от своих демонов и в моем сердце осталось только сострадание – как того хотела Мачиг Лабдрон. Но в глубине души я сознавала, что собираюсь сделать и почему так поспешно уезжаю из нашего городка. Я прилетела сюда, чтобы составить полную картину того, что случилось той ночью. И чтобы убить Тони. Я ненавижу его истово, страстно, и эта ненависть не поддается моему контролю. Я ненавижу его за все, что он сделал с Флер. За тех людей, которых он унизил или лишил жизни.

Я опускаю руку в ящик и извлекаю из него маленький стальной молоточек.

– Убей меня, – шепчет Тони.

– Где ты спрятал тело Флер? – спрашиваю я, удивляясь неожиданной тяжести молоточка. Мне нужно удостовериться, что все мои догадки верны.

– Ей не следовало на меня смотреть.

– Где?

– Там, в кафе.

Да, моя версия верна.

– Она бросила на меня всего один взгляд. Но и этого было достаточно. По глазам человека сразу можно понять, узнал он тебя или нет.

Я сжимаю молоток и повторяю вопрос:

– Где ты спрятал ее тело?

– В Мюггельзе, – отвечает Тони. – В самом крупном берлинском озере. Мы с Флер гуляли там одним весенним вечерком, держась за руки. А потом поехали смотреть «Жизнь других» на квартиру к одному ее дружку.

– Ты всех там спрятал? – уточняю я.

– Ты слишком любопытна…

Я не могу больше сдерживаться. Я хочу одного: раздробить голову Тони на мелкие кусочки, разрушить все его воспоминания о боли, причиненной другим, стереть их с этой земли навсегда. Не сводя с Тони взгляда, я поднимаю молоток высоко над своей головой.

– Сделай это, – шепчет он.