– Конечно. Я вам принесу бульон.
– Констанс?.. – пробормотал он.
– Ее здесь нет. Не знаю, где она. Думаю, лейтенант д’Агоста должен что-то знать. Вам следует спросить у него.
– Спрошу.
– Но у меня есть воистину замечательная новость. Или вы уже знаете? Мистер Пендергаст жив. Он не утонул. Он заглядывал сюда ненадолго, потом снова исчез. Около недели назад, насколько мне известно.
На какое-то мгновение угольки глаз загорелись еще сильнее.
– Хорошо. Это хорошо. Завтра утром первым делом я позвоню лейтенанту д’Агосте.
Они прошли полпути по залу приемов, когда Проктор резко остановился:
– Миссис Траск…
– Да?
– Я, пожалуй, отдохну здесь, если вы не возражаете.
– Но позвольте мне хотя бы довести вас до дивана в библиотеке, там вам будет…
Но она не успела закончить – Проктор, державшийся за нее, вдруг обмяк, медленно соскользнул на холодный мраморный пол и остался лежать там, неподвижный, без сознания.
Пендергаст, закончив читать, отложил в сторону толстый том (блестящий, хотя местами и невразумительный труд Дугласа Хофштадтера «Гёдель, Эшер, Бах: эта бесконечная гирлянда») и посмотрел на Констанс Грин. Она сидела напротив него, чинно скрестив ноги на обитой кожей подставке, прихлебывала чай «Меланж Эдиар» с молоком и сахаром и смотрела на огонь.
– Ты знаешь, что я только что понял, Констанс? – спросил он.