– Одри Роуз! Смотри на меня.
Передо мной возникло лицо Томаса. Он ругался как дьявол, но в этот момент он мог оказаться ангелом, посланным, чтобы увести меня куда-то. Его губы, больше не синие, шевелились, но звуки заглушали черные и белые волны, пробегающие перед моими глазами. Я уставилась в его широко раскрытые глаза. Он жив. Цел и невредим. Смерть не восторжествовала. Эта мысль уносила меня дальше в блаженное небытие.
Слова сливались, и скоро я уже не могла слышать Томаса, как не могла приказать своей ране не кровоточить. Мой пульс замедлялся, как и толчки крови. Тепло беспрепятственно обтекало мое тело, увлекая меня все дальше к обещанию блаженного отдыха. У меня теперь было два пульса, соперничающих друг с другом. Один в ноге, второй в груди. Оба, похоже, слабели в своей борьбе. И это хорошо, я хотела уплыть в темноту и уступить ей. Это гораздо приятнее, чем дикая боль. Я хотела упасть в тот прекрасный сон, где мы танцуем среди звезд.
Бум. Бум. Бум.
Только что меня охватывала эйфория покоя и освобождения, но в следующий момент мою ногу сдавило что-то тяжелое и неудобное. И выдернуло меня из безмятежности. Я хотела опять закричать, чтобы прогнать неприятные ощущения, но слишком устала. Я дернулась от боли и попыталась открыть глаза, чтобы посмотреть, кто меня мучает, но веки отяжелели и не желали подчиняться, даже когда по телу снова и снова прокатилась дикая боль.
Давление усиливалось, и наконец я закричала и кричала, пока не почувствовала вкус крови во рту. В глубине души я знала, что должна отчаянно бороться, пытаться жить, хотя бы чтобы оттолкнуть того, кто причиняет такую боль ноге. Я сосредоточилась и, прищурившись, посмотрела сквозь сгущающуюся тьму. Руки Томаса стискивали мое обнаженное бедро, слезы капали с его лица на мое. Мне показалось, что он отдает распоряжения кому-то поблизости, хотя я не могла их толком расслышать. Я слишком сильно сосредоточилась на его слезах. Я мысленно потянулась, чтобы вытереть их, хотя это, скорее всего, был еще один сон.
«Я люблю тебя, – подумала я, сражаясь с темнотой. – Больше, чем все звезды во вселенной. В этой жизни и после. Я люблю тебя».
Бум. Бум. Бум.
Бум.
Я изо всех сил боролась ради последнего взгляда на моего дорогого Томаса Кресуэлла, но темнота опустилась, как армия возмездия, и поглотила меня навсегда.
Глава 40. Прощание
Глава 40. Прощание
Льющийся в иллюминатор свет прогнал сон. Где-то снаружи перекрикивались чайки и раздавались приглушенные голоса. От резкого запаха антисептика скрутило живот, и я окончательно пришла в себя. Я моргала, пока зрение не прояснилось. Койки и маленькие столики – я в лазарете.